Из рода Бурого Медведя. Том 3 - Федор Анатольев

— Так о чём там…

— Отвали, — грубо сказала она и чуть ускорила.

— извини, — сказал я искренне опять тоном Михаила Бурова. — Мне правда интересно, расскажи пожалуйста...

— Отец парня Василия был против, и отец Милавы волколюд тоже был против. Но они всё равно поженились тайно, в деревёнской глуши обвенчались, по христианским обычаям… Они стали жить вместе и всё шло хорошо. Потом Милава родила мальчика, потом девочку. Дети стали подрастать, Василий работал чистильщиком снега магией — он раздувал его на сельских дорогах стихией воздуха. Так они и жили… пока дети не стали взрослеть.

— Мальчик всех убил? — зло пошутил я. — Каким надо быть упоротым что бы жениться на волчице. Автор большой фантазёр…

Маша опять нахмурилась:

— Это основано на реальных фактах, такое было…

Услышав это у меня чуть челюсть не отвисла…

— Прототип видать был конченый, — только и смог проговорить я. Хотелось блевать от таких историй, зная волклюдов. А узнать я их успел… и отношение к ним только ухудшалось.

— Да, — вдруг подтвердила маша. — Людям с неокрепшей психикой и моральными устоями я бы не разрешил читать такую книгу. Но факт есть факт, такое случалось, хотя крайне-крайне редко. И рода в этом замешанные стараются этого не афишировать.

— А сейчас такое не случается?

— Никто про это не слышал уже лет тридцать, как минимум. Волки не те…

— Подожди! — вспомнил я. — А что стало с детьми, они дали потомство и стали полу одарёнными и волколюдами?

— Нет конечно, — вздохнула Маша. — Их убили в книге. И в реальности тоже с такими парами и их потомством всегда происходило подобное. Тут кстати автор пытался сделать так что бы книга вышла с таким концом, что мол они сбежали и там где-то продолжили свой проклятый род. Но цензура встала на дыбы, особенно совет родов…

— И правильно сделали, — сказал я.

— А знаешь, — вдруг сказала она. — Ты похож на одного человека…

Ага! Речь явно про меня настоящего — Михаил Бурова. Ну что? Что она там скажет сейчас?! Стоило больших усилий сохранить равнодушное лицо. Но я смог.

— Он плохой или хороший? — спросил я, улыбаясь про себя, и соблюдая каменное лицо внешне.

— Не знаю. — помолчав, сказала она.

— Он плохой человек? Просто так убивал людей? Грабил старушек…

Она недовольно посмотрела на меня:

— Ты дурак?

— Нет, а что? — сказал я. — Просто пытаюсь выяснить степень её сволочизма…

— Я имела ввиду: хорошим ли он был для меня или нет. А если ты хочешь знать мою оценку хороший ли он человек… то да, хороший.

— Слава богу хоть так, — сказал я. — Так а кто это? Я его знаю? Он из универа?

— Его зовут Михаил Буров. Вряд ли ты его знаешь.

— Так он хороший был для тебя или нет? — спросил я чуть не сбившись от главного.

— Да наверно, — сказал наконец она и отвернулась.

— Опять «наверно».

— Отстань! — резко сказал она. — Всё поехали назад. Ты мне надоел!

— Стой! — вскрикнул я. — А хочешь позову Михаила Бурова?

— Тупые шуточки, — сказал она и пошла в сторону выхода, потребовав: — Вези меня обратно...

— Я сейчас я позову, только мне надо уйти в кусты.

— Иди куда хочешь! — крикнула она. — Я сама доеду на поезде!

Чертыхнувшись, я бросился в кусты. Но там везде не было давно листьев, пришлось найти особо толстый ствол сосны, спрятаться за него, сесть, лечь. И там снять посмертную маску Михаила Финеева. Тут же я вскочил и помчался за удаляющейся фигурой Маши.

Прорываясь сквозь сугробы, словно ледокол, я срезал дорогу до Маши и оказался прямо у неё за спиной. Дотронувшись за её плечо, я чуть не получил оплеуху.

— Машь, это я…, — поймал её руку.

Она медленно обернулась. Увидев моё лицо, она замерла. Я тоже молча смотрел ей в глаза. И мне стало понятно, что она рада моему появлению. Он тут же смутилась, покраснела, потупила глаза и обронила:

— Что это значит Буров? Откуда ты взялся.

— Пошли погуляем ещё, — сказал я, замотав лицо шарфом. — Расскажу.

Мы молча пошли вглубь парка. Избегая людей. Я взял её руку и она не сопротивлялась. Наконец она сказал:

— А я за тебя переживала…

— Так что ела вкусняшки с чужих рук, — съязвил я и тут же был наказан. Она резко вырвала свою ладошку из моих рук и дёрнулась было в сторону... Но я быстро схватил её и обнял. Она побилась, словно дикая кошка, но вскоре затихла... Так мы с ней стояли наверно минуту. В тот момент я чувствовал блаженство… слышал как бьётся её сердце и моё билось так же в унисон. Мне, и наверно ей, было так хорошо словно мы оказались в раю… В тот момент я понял что если потеряю её то жизнь больше не будет меня интересовать. А потом я захотел поскорей с ней оказаться где ни будь наедине…

Возможно её посетили те же нескромные мысли, она сильно покраснела и выдавила:

— Отпустил бы ты… люди же смотрят. Неприлично.

Я молча отпустил её. Но ладошку не стал отпускать. Крепко держал руку. Мы пошли вперёд, молча поглядывая друг на друга и улыбаясь.

— Так значит, я тебе нравился, — сказал я.

— С первого взгляда, — наконец призналась она.

— Но зачем ты тогда так себя вела…

— Как? — удивилась она.

— Недоступно, холодно…

— Такое воспитание. Если ты не знал молодой человек, то девушкам, а тем более аристократкам подобает вести себя определённым образом. Достойным образом.

— А по Лизе Белолисиной не скажешь, — заметил я. — Она ведь тоже аристократка…

— О господи, ты бы ещё работниц борделя упомянул…

— Думаешь Лиза там работает?

— Дурак, — она ударила меня по плечу и засмеялась, убежав вперёд.

Я помчался за ней. Со стороны наверно для обычных людей казалось что бегут профессиональные спринтеры, потому как втопили мы знатно с ней. Наконец я догнал её и опять схватил за руку. Поптыаля снвоа обнять, на этот раз она локо вывернулась, оставив лишь руку. Ах! Никак не мог налапаться её, пока мне давалась только её ручка.

— Машь, — сказал я. — Ты меня простила?

— За ту что была с тобой на балу и на новый год?

— Да, — сказал я. Запомнила. — Это дочь маминого ухажёра, у нас с ней ничего нет и не было...

— Ничего нет, но трогал ты её на тот момент больше чем меня это факт. Ваш танец был очень красноречив…

Точно! Трогал-то я Инессу Кротову будь здоров во время танца. Но кто Маше виноват, что она не давала себя так трогать. Вспомнился фильм «Великолепие в траве». Там она