Улицы Броктон-Бей - Pavel2311

Ублюдок оценивающе посмотрел на меня, его лицо снова исказила деланная улыбка, — О-о, устала творить добро? Давай, проведу. Здесь есть укромный дворик для таких грешниц, как ты.

Батарея хрипло хмыкнула и пошла за нами, её тяжёлые ботинки гулко стучали по глянцевому полу.

Мы свернули в безлюдный, пахнущий антисептиком служебный коридор. И тут Штурм резко ускорился. Он с силой толкнул меня плечом в стену, прижав всем весом. Его руки в перчатках грубо обшарили мои бока, скользнули вниз.

— А ты ничего, малышка Эми, — прошипел он, его дыхание пахло мятной жвачкой, — Крепенькая.

Я замерла. Преодолевая омерзение, я вела отсчёт. Три… два…

Батарея стояла в стороне, и её остановившийся, блестящий взгляд был прикован к этой сцене. На её лице застыло голодное, сладострастное выражение.

…один.

Из глубины здания, сквозь стены, донёсся первый, пронзительный вопль. Ему тут же вторили другие, сливаясь в оглушительную симфонию ужаса. Затрещали автоматные очереди. Штурм и Батарея резко обернулись, их лица исказила сначала досада, а потом — недоумение.

И тогда из-за поворота, заполняя собой весь коридор, показалось Оно.

Высокое, больше двух метров, с чёрным, идеально гладким панцирем. Длинный изогнутый череп, без глаз. Хвост с острым наконечником извивался за спиной. Из полуоткрытой пасти капала слюна, с шипением разъедая кафель.

— Что это? — прохрипела Батарея.

Штурм рванул с места. Его удар, способный расплющить броню, пришелся в грудь твари. Раздался оглушительный грохот, будто ударили по бронелисту. Биомеханоид отшатнулась, на хитине осталась вмятина, но не трещина. Она лишь шипя отступил на шаг.

Батарея действовала иначе. Линии на ее костюме засветились, она рванула и кусок бетонной стены ударил в бок Химере, отбросив её назад. Казалось, на секунду она её оглушила.

Но это была иллюзия. Химера, словно не чувствуя боли, ринулась вперёд. Её хвост, острый как бритва, метнулся в Штурма. Тот едва увернулся, используя свою скорость, и хвост вонзился в стену, вырвав еще один кусок бетона.

Штурм попытался нанести серию ударов по суставам, но тварь предугадывала его движения. Она не была быстрее, она была умнее. Она подставила под удар лапу, приняв на себя энергию, а в следующее мгновение её хвост, вырвавшийся из стены, обвил ногу Батареи. Раздался хруст. Батарея крикнула не от боли, а от ярости, и, падая, всадила в тварь свой самый мощный удар.

Этого оказалось достаточно. Хитин на боку твари треснул, брызнула едкая лимфа. Но мнимая агония сделала тварь только опаснее. Она проигнорировала сломанную ногу Батареи и ринулась на Штурма. Тот, уверенный в своей скорости, пошёл в лобовую. Это была его ошибка.

Хвост Химеры — не просто копьё. Он двигается как хлыст. Резкий, непредсказуемый удар сбоку, который Штурм не ждал, настиг его. Острый наконечник вошёл в горло, чуть ниже шлемо-маски. Штурм захрипел, его скорость исчезла. Он стоял на коленях, когда тварь, наконец, добралась до него и выбросив вторую пасть пробила его череп.

Батарея, пытаясь подняться на одной ноге, увидела это. Её лицо исказилось не страхом, а ненавистью.

— Тварь! — она собрала всю свою силу в последний, отчаянный удар, направленный в потолок над Химерой.

Обрушились плиты и арматура. Мое Создание исчезло под завалом. На секунду воцарилась тишина. И тогда из-под обломков, медленно, неотвратимо, выползла её изуродованная, ну это кому как, но живая фигура. Она подобралась к неподвижной Батарее. Та попыталась ударить ещё раз, но её заряд иссяк. Хвост дёрнулся — и наступила тишина.

Всё кончилось. В коридоре, заваленном обломками, лежали два тела. Штурм — с пробитой головой. Батарея — с огромной раной в груди.

Пигги, моя радость, развернула свою гладкую голову в мою сторону. Из её глотки донёсся тихий, шипящий щелчок. Я шагнула вперёд и ласково вытерла с ее мордочки крошево бетонной пыли и кислоту, скопившуюся в углу ее пасти. Клацнули пилы зубов и ошейник со звоном покатился по полу.

С наружи окружающий мир рвали сирены и вой машин СКП и полиции.

Интерлюдия

Тревожная сирена, захлёбываясь, сотрясала внутренние помещения здания СКП. Оперативники, нелепо сталкиваясь плечами в броне высшего класса, расхватывали пеномёты из оружейных сейфов. В конференц-зале главного офиса царил хаос — герои наперебой выкрикивали предположения.

К ним вышла директор Эмили Пиггот. Её лицо было бледным, но голос твёрдым.

— Внимание! В настоящий момент перед Протекторатом стоит задача подавить внезапное нападение неизвестного кейпа-биотехнаря на медицинский объект города.

Эмили на секунду запнулась, и в её глазах мелькнуло горькое осознание, — Что за бред я несу… Последний стажёр знает, кто этот «невестный» биотехнарь.

Но всего пять минут назад ей ясно дали понять, что свои пенсионные обиды она может оставить при себе.

«- Генеральный директор, прошу вашего разрешения на реализацию приказа на убийство биотехнаря Панацея. В настоящее время вопреки процедурам и принятым мерам конфликт с ней вновь вышел из под контроля.

И однозначное от Ребекки Коста-Браун, — Нет.

— Нет? — не поверила она.

— У вас со слухом плохо, Эмили? «Нет» — значит нет. Локализуйте конфликт. Сопутствующие потери допустимы. А сотрудница Протектората Панацея сейчас в командировке в Бостоне.

После этого короткого разговора Эмили ещё пять минут стояла в своём кабинете, судорожно хватая ртом воздух. Она тряхнула головой, пытаясь стряхнуть оцепенение.»

— Использовать боевое оружие запрещаю, — продолжила она, собрав волю в кулак. — Что касается паралюдей: вы прикрываете оперативников СКП и полицию. Непосредственно в бой не вступаете.

Силы СКП численностью до пятидесяти бойцов при поддержке героев — Бесстрашного, Мисс Ополчение и Триумфа — выдвинулись к месту конфликта.

Здание медицинского центра уже было окружено плотными кордонами полиции и Национальной гвардии. Площадь перед входом была пустынна и неестественно тиха. Лишь, повисшая в воздухе, бетонная пыль в районе третьего этажа и зияющие, как чёрные глазницы, проёмы выбитых окон свидетельствовали о недавней бойне.

Бойцы СКП заняли позиции в периметре рядом с полицией. Герои топтались на месте, нервничая. В руках Мисс Ополчения, крутилось зелёное энергетическое облако, постоянно менялось оружие — от снайперской винтовки до тяжёлого футуристического гранатомёта. Бесстрашный переминался с ноги на ногу, и по древку его копья пробегали тревожные электрические всполохи. А Триумф… Триумф лишь грозно надувал щёки, копя в себе мощь своего крика.

Минут пятнадцать прошли в томительной, давящей тишине.

Затем асфальт застучал, будто по нему ударили сотни когтей. Грохот нарастал, но шёл не из клиники, а из окружающих улиц, переулков, из вентиляционных решёток.