Кризис в Урлии - Карл Шрёдер

примирения. Такое сотрудничество между местными религиозными лидерами и их общинами в долгосрочной перспективе может выполнять функцию «амортизаторов», предотвращая манипулирование или злоупотребление религией для эскалации конфликта или напряженности.

Миротворческую деятельность капелланов среди отчужденных религиозных общин можно описать как трансформацию конфликта. Распознание первостепенных целей — совместное достижение того, что не может быть достигнуто в одиночку — удовлетворение потребностей общины является основой совместной деятельности. В подобных инициативах обязательными явятся непрерывные консультации с командованием. Для того, чтобы такое межобщинное сотрудничество приводило к трансформации, решающее значение имеет выбор подходящего совместного проекта. Параметры программы и возможности финансирования должны соответствовать целям миссии, обеспечивая непрерывность и долгосрочную устойчивость, если от таких инициатив требуется эффективность и вызываемое доверие.

Благодаря межобщинному сотрудничеству подобного рода имеет возможность укорениться такое общественное самосознание, которое в большей степени учитывает интересы других, что способствует большей интеграции между общинами. В такой атмосфере конфликт преодолевается, пишутся новые истории и начинается исцеление памяти.

Стив Мур, майор (в отставке), падре

ЕЩЕ ОДНО ОБСУЖДЕНИЕ (РУССКИЙ ВЗГЛЯД)

Хочется поделиться здесь некоторыми мыслями, наметившимися в процессе перевода. Несмотря на множество обозначенных в книге заманчивых технологий и концепций, многие из них обсуждаются самим автором, поэтому я коснусь лишь отдельных скорее военно-технологических и отчасти политических аспектов.

Эта книга — беллетризованный конспект концепций и новшеств, с которыми могут на практике столкнуться военные через несколько лет, а именно в условном 2040 году. Она представляет собой в первую очередь выражение взглядов штаба начальника сухопутных войск Канады (и, как члена НАТО, одного из вероятных противников России) и позволяет до некоторой степени судить об ожиданиях Канады от вооруженных конфликтов будущего. Она рассматривает канадские силы в роли миротворческого контингента, выполняющего по сути полицейские задачи военным инструментарием. «Кризис в Урлии» (2014) — вторая книга-полигон идей в этом направлении (первая — «Кризис в Зефре», 2005); сама серийность заставляет предположить, что Канада видит такое применение своих экспедиционных войск в составе НАТО если не как главное (что, разумеется, навряд ли), то по крайней мере одно из приоритетных, особенно если учесть численность ВС Канады — менее 100 тыс.чел. Возможно, есть основания полагать иначе?

Разумеется, книга писалась до появления новой реалии — войны дронов-камикадзе — и в этом отношении устарела (впрочем, об этом под конец), но в описываемых условиях гарнизонной и комендантской службы, противодействия в основном немногочисленным подрывным элементам, вдали от линии полевых боестолкновений, этот аспект будет не самым актуальным (хотя потребует хорошей ПВО от пусков извне городской территории). Оцените существенность этого довода; считаете ли вы, что с тотальным видеонаблюдением (с компьютерной обработкой тревожных признаков) пуски с внутригородских территорий будут легко засекаемы, а группы операторов — подавляемы? Насколько существенным может быть ущерб от дронов, запускаемых в «подпольных» условиях в населенном пункте, насколько ограничен их боезапас? Учтите, что сценарий предполагает действия на «невыжженной» земле, т.е. солдат окружает гражданское население, в том числе одной нации с противостоящими армии силами.

В любом случае, это книга о предполагаемом влиянии компьютерных технологий на службу пехотинца (и, в отличие от «Зефры», о контактах с населением, но об этом далее). Канадские Силы в сценарии густо насыщены технологиями, полагающимися на всепокрывающие (интернетные) сети связи. В первую очередь это:

♦ нашлемные дисплеи дополненной реальности, дающие тактическую разметку с обнаружением объектов, целеуказанием и метками «свой-чужой» и «комбатант-некомбатант», видение сквозь препятствия путем сопоставления данных от множества сенсоров, «умные пули», руководство ИИ;

♦ практически непрерывную связь на разных уровнях, оперативное доведение смены тактических задач;

♦ постоянную сеть видеонаблюдения от данных с сенсоров множества БПЛА, сводимых воедино ИИ, опознание индивидуумов в толпе, в том числе по походке, ведение слежки и преследования с малозаметных БПЛА.

Армия и другие пользователи получают

♦ проведение совещаний в виртуальной обстановке и другие коммуникации в пространстве виртуальной реальности, «посредники» как ИИ-прокси организаций;

♦ информационное сопровождение на местности, включая метки значимых объектов и сфер влияния;

♦ стирание языковых барьеров путем автоматического перевода

и другое.

К сожалению, трудно оценить вычислительные мощности, потребные для этих задач в реальном времени, и определить, когда они будут доступны в армейских условиях, в том числе в носимом варианте. Описанные технологии в принципе возможны в населенном пункте с его множеством узлов связи, ретрансляторов и маршрутизаторов; решите, что может потребоваться для их обеспечения в полевой местности; массовый засев больших территорий микроустройствами связи? Насколько реально дешевое массовое производство таких микроминиатюрных устройств? Не будут ли они эффективно глушиться? Насколько можно рассчитывать на применение мобильных мегаканальных полевых узлов связи? Каких успехов в этих отраслях можно ожидать на вооружении армий блока НАТО к условному 2040 году (когда происходит действие книги)? Каким образом возможно лишить их преимуществ, даваемых подобными технологиями? Какие из подобных технологий могли бы принести пользу армии России?

В сценарии заметное место занимают ИИ, руководящие действиями солдат: помимо отслеживания окружающей обстановки — через сети сенсоров и нашлемные камеры самих солдат — и выдачи предупреждений, они формируют тактический боевой план и доводят до бойцов и подразделений. Уже сегодня нейронные сети достигли несомненных успехов в «рассуждениях», создании/фальсификации графики, музыки и видео. Каково ваше мнение — будет ли им позволено выдавать в условиях боевого контакта рекомендации солдатам, и тем более — распоряжения? Каковы возможные плюсы и минусы? Возможно ли переложить на них решения, подразумевающие ответственность? Далее, если в «Зефре» описывались дроны, управляемые ИИ и самостоятельно ведущие бой с летальным исходом, в «Урлии» читатель встречает «собак» — роботов, разгоняющих противника нелетальным (но травмирующим) оружием полусамостоятельно (т.е. с возможным перехватом действий оператором). Оцените плюсы и минусы автономных кибернетических боевых единиц, попробуйте представить, может ли такая мысль встретить одобрение у командования? А у командования НАТО? Какова может быть надежность маркеров «свой-чужой»? С чем может может быть связано ослабление акцента на боевых роботах от первой книги (где они не подвергались сомнению) ко второй (где их только предлагается обсудить) у автора — а, следовательно, у канадского командования?

Большое значение для действия имеют обширные объемы видео- и аудиоданных в реальном времени, за которыми стоит огромное количество поставляющих их сенсоров; это показано как очень важный момент информационного обеспечения действий армии. Сценарий рассматривает театр действий, ограниченный городом с его окрестностями, т.е. относительно локализованный на местности, поэтому данные поставляются уличными точками видеонаблюдения и летающими по городу БПЛА (размерами вплоть до стрекозы). Экстраполируя ведение боевых действий в полевые условия, где необходимость в информационной поддержке так