Моя Академия 5 - Евгений Син

Новых преподавателей нам пока не представляют. Видимо, мы еще не познакомились с основами, и предметов нам достаточно. По крайней мере, на сегодняшний день. Спокойная, не сказать, что сложная программа.

После пар решаю не брать приступом столовую вместе с большинством моих однокурсников. Иду в кабинет к Пилюлькину.

В столовую, скорее всего, пойду после. Вдруг мы сможем обработать не одного, а сразу несколько бойцов. Всё-таки на кону выход в город, который целителю не так уж важен, в отличие от меня.

— Можно? — заглядываю в дверь и, похоже, прерываю довольно эмоциональный разговор Пилюлькина в диагностической.

На стуле напротив целителя сидит серый невзрачный и очень спокойный человек. Я бы сказал излишне холодный. У Пилюлькина немного растрёпанный вид. Кажется, он только что доказывал свою точку зрения. И, судя по реакции серого человека, к общему знаменателю они не пришли. Успеваю уловить момент, как Пилюлькин от избытка эмоций трясет эликсиры в руках, но уже ничего не говорит. Узнаю восстановительные комплексы.

— Можно? — повторяю, продолжая стоять в дверях.

— Уже пришел? Заходи, — машет рукой целитель.

Пилюлькин поворачивается к серому человеку и уже спокойнее говорит:

— Ладно, бесы с вами, оставайтесь. Садитесь вон туда, — указывает на кресло возле стены. — Чтобы не мешать.

Холодный серый дядька молча кивает и отходит в уголок. Садится, складывая руки на колени. Кидаю непонимающий взгляд на целителя.

— Да, да, Ларион. Придётся работать при свидетеле, — кивает на мужика.

Чувствую лёгкое касание моего разума. Хорошо, хоть наследство Кольцова — позволяет постоянно ощущать лёгкую отстранённость. Да и пелена тоже даёт о себе знать. Прочитать меня и тогда не могли, сейчас уж тем более. За границу разума у меня не выходят даже поверхностных мысли.

А дядька, очевидно, менталист… Оценивающе смотрю в его сторону.

— Армейский? — уточняю, ничуть не смущаясь присутствия дядьки.

Целитель на секунду замирает.

— Да, а как ты… — удивляется он.

— Очень просто. Мы же больше ни с кем здесь не контактируем, — объясняю. — Так что вариантов немного: либо академический и императорский, либо армейский. Тем более, он появился в Академии сразу после напряженного вчерашнего дня.

— В аналитику к нам не хотите? — сразу же поступает предложение из угла.

— Нет, нет, что вы, — тут же открещиваюсь от такой чести. — Куда мне в аналитику? Я ещё пожить не успел.

— Хороший оклад, спокойное место службы, уважение… — перечисляет серый человек.

— Ага, — усмехаюсь — .. и полное отсутствие личной жизни в придачу. Нет уж, спасибо. Обойдусь.

— Почему вы так решили? — удивляется менталист.

— Я наблюдаю за девушками у нас в группе, — говорю. — Любой намёк на ментальные способности — это сразу огромный минус для любого парня. Никто под такие «открытые» отношения не подпишется. А преодолеть свою способность или талант очень сложно. Жить с таким же — еще сложнее. А при работе на вас подозревать менталистику будут постоянно. По-моему все очевидно.

С того места, где стою, практически не вижу эмоции серого дядьки, но, по ощущениям, на его лице не дергается ни один мускул. А вот напряжение в воздухе нарастает — кажется, я затронул больную тему для всех менталистов.

— Так не выбирайте девушек-магов, — советует он. — Вокруг значительно больше обычных прекрасных, а, главное, и на всё готовых барышень вне магического мира.

— Извините, — слегка наклоняю голову. — Это для меня пока что очень сложное соображение. Сами понимаете, мал ещё и зелен.

— Ну да, ну да, — спокойно отвечает серый невзрачный дядька.

Если вспомнить менталистов и то, как они относятся к эмоциям… Ариадна — скорее всего, единственная, у кого есть шанс сохранить эти самые эмоции. В большинстве, все менталисты, которых встречал, холодные.

— Извините, я вас прервал, — извиняется серый человек. — Продолжайте, не обращайте на меня внимания.

Пилюлькин дёргает плечом. Звучно опускает колбы на стол, переставляет остальные вещи. Порядок при этом не соблюдает — на столе всё разбросано. Видимо, невзрачный дядька порядком потрепал ему нервы.

— Ты пока готовься, а я бойца из лазарета приволоку, — сообщает целитель и кидает колючий взгляд в сторону угла.

Так же, как в прошлый раз уходит в лазарет за магическим коконом.

— Вы всё же подумайте, молодой человек, — продолжает серый человек, за всё это время так и не представившись. — На нас работают не только менталисты. Вдруг вы об этом не слышали.

Не совсем понимаю, откуда у него просыпается такой интерес, но мне это нравится все меньше.

— Я маг другого профиля, — коротко говорю. — К тому же слабый.

— Но защита у вас больно хорошая, — замечает дядька.

— Это физическая особенность, — снова открещиваюсь от будущих предложений. — Из-за неё мне все твердят, что у меня есть все шансы не окончить Академию.

— В нашем случае это скорее подспорье, — хмыкает менталист, поправляясь на стуле. — Так что вы подумайте, хорошенько подумайте.

Очень вовремя в кабинет возвращается Пилюлькин. Следом за ним влетает кокон стазиса с бойцом.

— Орлов, ты готов? — уточняет целитель.

— Да, если всё будет так же, как в прошлый раз, — уточняю.

Пилюлькин кивает.

Все вместе проходим в диагностическую. Серый дядька снова усаживается поближе к стене и подальше от нас. Целитель запускает звезду диагноста и одновременно подвешивает несколько вязей глифов. Прекрасно помню, что сейчас рядом находится менталист, и эту картинку он сможет пересматривать ровно столько раз, сколько будет нужно для формирования отчёта. Значит, ни в коем случае нельзя отвлекаться на видимые структуры. Чёрт его знает, может ли этот дядька видеть глифы или нет.

А, нет… вот теперь точно сможет — серый дядька цепляет на себя очки с толстыми дужками. Видимо, что-то из артефактов. Придется исходить из того, что менталист сейчас увидит абсолютно всё, что у нас происходит. Скорее всего, он наблюдает картинку в полный рост.

— Так, Ларион, приступаем, — предупреждает Пилюлькин. — Напоминаю алгоритм: я задерживаю состояние бойца, ты готовишь росчерк. Бьёшь сразу во всё, что шевелится. Потом туда, где я подсвечу. Всё остальное не твоя забота. Я успею.

— Как скажете, Константин Иванович, — соглашаюсь. Да и к чему тянуть — последовательность для меня знакомая. Чем быстрее справлюсь — тем быстрее пойду отдыхать. Присутствие менталиста тоже порядком напрягает, но стараюсь просто отстраниться от самой мысли, что рядом у нас находится свидетель. Помешать работе это никак не должно.

— Тогда поехали, — выдыхает Пилюлькин.

Он делает тяжёлый пас рукой, и с бойца слетает кокон стазиса. Мгновенно вбиваю росчерк в самый большой клубок нитей, потом сжигаю тот, что поменьше. Нити грибницы тут же загораются чёрно-красным огнём. Пилюлькин тут же ставит защиту