Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

Заняв передовые позиции в кустах на расстоянии полета метательного копья от длинной прогалины, устроенной чужаками возле пляжа после того, как там были вырублены все деревья, воины чаморро затаились в кустах, как им и было приказано. Командиры отрядов внимательно наблюдали за обстановкой. Они ждали дальнейших распоряжений магалаха. Уже давно начался закат, и солнце коснулось воды своим нижним краем, но, Ках-Элеха все медлил. Услышав необычную громкую музыку и сильный голос поющей белой женщины необыкновенной красоты, он пытался понять, что же подобный ритуал означает.

С высоты кокосовой пальмы, на которую Ках-Элеха забрался, чтобы лучше видеть перемещения предполагаемого противника, он пока что наблюдал только какое-то непонятное действо. Казалось, что эти белые люди с больших кораблей без парусов ни на кого не собираются нападать. Во всяком случае, они просто стояли и слушали, как поет золотоволосая девушка, сверкающая чешуей, словно рыба, вытащенная из воды. А иногда пел еще и какой-то мужчина. Чаморро тоже любили пение и танцы, но так петь, чтобы пение завораживало, они еще, наверное, не научились. Во всяком случае, ни сам магалах, ни его воины, ничего подобного никогда не слышали. И потому постепенно они обратились в слух, внимая необыкновенным мелодиям.

* * *

Мероприятие с концертом находилось в самом разгаре, когда испанцы, уже накопившие в себе достаточную решимость и силу, внезапно вырвались со своего галеона, прочно сидящего на мели. Не желая дольше оставаться на борту этой вонючей душегубки, неподвижной и нагретой солнцем за день, они обрушились на охранников, которые все были заняты в тот момент тем, что тянули свои шеи в сторону сцены в попытках получше рассмотреть певицу. В бешеном порыве отчаяния, стремясь к освобождению любой ценой, пленные по сходням и прямо по воде, попрыгав за борт, прорвались на пляж с белым песком, где расположились зрители.

Внимательно слушая очередную песню Лауры про девушку из Нагасаки, советские моряки не сразу среагировали на то, что произошло, обернувшись только тогда, когда со сторожевых вышек, перекрывая музыку, ударили автоматные очереди. Но, было уже поздно. Первая волна взбунтовавшихся испанцев уже сшиблась с командой эсминца в отчаянной рукопашной схватке.

Но, не на тех испанцы напали, они не учли, что у всех советских моряков, отпущенных на берег, имелись с собой штык-ножи, которые приказал им раздать предусмотрительный командир эсминца. Зная, что на острове находятся туземцы, вооруженные хоть и примитивным, но все-таки оружием, Павел Петрович приказал выдать каждому члену экипажа, отправляющемуся на берег, холодное оружие для самозащиты. И схватка получилась кровавой. Конечно, далеко не все матросы с «Вызывающего» были достаточно хорошо обучены владению штык-ножами и готовы биться насмерть. Но, в сложившейся ситуации, выбора не оставалось даже у тех первогодков, кто еще никогда в жизни не дрался.

Видя безумие ярости в глазах испанцев, каждый из советских матросов понимал, что если он не убьет напавшего, то тот убьет его. Потому белый песок быстро окрасился кровью. И кровь пролилась, по большей части, испанская. Несмотря на всю внезапность нападения и ярость нападавших, преимущество оставалось на стороне моряков с эсминца. Музыка внезапно умолкла, но с двух сторожевых вышек все еще продолжали звучать выстрелы. А пляж покрылся трупами загорелых коренастых мужчин в старинной одежде, с усами, бородами и длинными волосами.

Глава 28

Испанцы ринулись в свою безумную атаку не с пустыми руками. Приняв капитуляцию, советские моряки сразу же заставили их сдать все огнестрельное оружие и весь порох, оставив на парусных кораблях лишь бесполезные примитивные пушки, лишенные боеприпасов. Но, личный досмотр пока устраивали только тем двум десяткам испанских моряков, которые прошли фильтрацию и уже на законных основаниях ступили на берег. Остальные, которые оставались на галеоне, припрятали у себя на теле ножи и кинжалы. А офицерам по условиям почетной сдачи в плен были оставлены даже шпаги. И, хотя не все из них приняли участие в мятеже, но несколько человек со шпагами все-таки находились среди главарей бунтовщиков.

Поскольку многие матросы-охранники из караульного взвода мичмана Ярового отвлеклись на концерт, момент начала бунта прозевали. А на сторожевые вышки, которые сделали буквально только что, закончив работы перед самым концертом, еще даже не успели установить пулеметы. Правда, мичман сразу отправил нести дежурство на каждую из вышек по два автоматчика, но, плотность огня все равно оказалась недостаточной. Да и стреляли матросы не слишком точно. Потому и не удалось сразу же отсечь огнем бунтарей от того участка пляжа, где собрались зрители концерта. А когда бегущие испанцы, преодолев каких-то полсотни метров, отделяющие их галеон-дебаркадер от толпы зрителей, сходу завязали рукопашную, положение еще больше осложнилось из-за того, что невозможно стало вести огонь без риска попасть в своих.

Сам Федор Яровой сумел вовремя отступить к ближайшей вышке, прикрывая огнем замполита с двумя девушками Леной и Зоей. Яровой и Саркисян отстреливались из пистолетов, а матросы били по бунтовщикам очередями. Но, одного из парней мичмана какой-то благородный испанец все-таки сумел достать в своей безумной атаке и насмерть заколол шпагой. Этот конкистадор с очень злым лицом тут же получил несколько пуль и скончался на месте рядом со своей жертвой, но мичману от этого было не легче. Ведь он старался беречь каждого из своих парней, прекрасно понимая, что в той ситуации, в которую они попали, новых матросов взять будет просто негде.

Первыми с борта «Барваленто», конечно, выскочили самые активные и агрессивные из мятежников. А остальные, из тех, кто следом за первой волной попрыгали с борта галеона на мелководье и ринулись по сходням, просто подчинились неистовому стремлению зачинщиков освободиться. Подстрекатели пленных, помутившиеся рассудком от условий плена, показавшихся им неприемлемыми, так хотели вырваться на свободу, что даже не думали в тот момент о собственной смерти, вполне возможной от пуль охраны. Обезумевшие от жары, тесноты и религиозного экстаза, они растоптали все преграды, а их накопившаяся ярость дикой бурей сметала все на пути. И вожаки толпы испанских матросов увлекли за собой остальных.

Безумие овладело каждым из этих нетерпеливых и неумных людей, словно тропическая лихорадка, развязав им руки и превратив в безумных экзекуторов, которые с ножами накинулись на советских моряков, слушающих концерт, сойдясь с ними в смертельной схватке. И волна беспощадного насилия неожиданно накатила на зрителей концерта, мирно стоящих вдоль береговой линии. Ведь, кроме моряков с эсминца, там находились и гражданские люди с «Богини», в том числе и женщины, отправившиеся на такой долгожданный берег. И их пронзительные вопли,