Пластиковый океан - Ху Хуэй

Однако возникла проблема: поверхность была слишком мягкой, не во что упереться. Хотя зверь сильно отощал от болезни, он все равно весил несколько сотен килограммов, и вытянуть его на тонком костяном копье было невозможно.

Они пытались несколько раз, но безуспешно. Могли разжал челюсти, оставив на рукоятке несколько глубоких следов.

Ральфа отбросило назад.

Могли хлебнул воды, и только тогда осознал опасность. Он попытался плыть против течения, но сил не хватало. Внезапно он затих и уставился на Ковану затуманенными глазами. Розовые опухоли подрагивали на шее. Медведь набрал в последний раз воздуха, а затем погрузился в море.

– Могли! – крикнул Ральф.

Он скинул куртку и приготовился прыгнуть в воду, чтобы спасти зверя. Кована остановил его:

– Не нужно!

– С дороги! – Ральф вырвался из рук инуита. – У него еще есть шанс!

– Нет, Могли… выполнил свою миссию, – сказал Кована.

– Ты говоришь о… своем дедушке или… о белом медведе?

– Они едины. – Кована подхватил костяное копье и зашагал на северо-запад, буркнув через плечо: – Пошли!

Ральф зашагал следом.

– О какой миссии ты говорил?

– Могли обучил меня всему, что знал, а теперь передал меня в руки другого наставника.

– Ты про меня?

Кована не ответил и продолжал решительно идти вперед.

– Погоди! – крикнул Ральф.

Он оглянулся. Пластиковые волокна снова всплыли на поверхность, как будто здесь ничего не произошло.

Он быстро догнал Ковану. На грубоватом лице юного инуита поблескивали две полоски слез. Некоторое время они шли молча, а затем Ральф ласково положил руку пареньку на плечо и сказал:

– Плачь, если хочешь.

– У нас в деревне слезы замерзли бы на щеках. Мы никогда не плачем. – Пока он говорил, слезы текли по его лицу.

Энди Райли подплыл к открытой воде, куда велел им прийти, потерял терпение и приказал капитану подать сигнал.

Протяжный свист эхом разнесся по необитаемому пластиковому острову, словно бы прощальная песнь в честь Могли.

(21) Отъезд (2)

Ли Шили чего только не перепробовал, но так и не сумел убедить родителей.

– Все в порядке, мы не поедем. Бояться нечего. Мы прожили здесь всю жизнь, и все было в порядке. – Отец отмахнулся, показывая, что не желает продолжать эту тему.

Мать вообще помалкивала, она уже давно привыкла во всех домашних делах подчиняться отцу.

На самом деле Ли Шили и сам сомневался. Работы у него нет, накоплений тоже. Родители все вложили в недострой, и сбережений у них не так уж и много.

Нелегко перевезти двух стариков в никуда.

Но оставаться в такой обстановке…

Ли Шили прожил дома больше недели, особо никуда не выходя. Однако все разговоры с родителями крутились вокруг двух тем. Либо они советовали ему как можно скорее найти жену, либо он уговаривал родителей уехать из родной деревни. Друг друга они не переубеждали, и такие беседы заканчивались ссорой.

Потом отец и вовсе стал с утра пораньше зажигать сигарету и уходить куда-то, а возвращался уже поздно вечером, ужинал остывшей едой и ложился спать, сознательно избегая сына.

Мама всегда улыбалась, кивала, слушая, но никогда не высказывала своего мнения. Ей просто нравилось смотреть на Ли Шили, а вот его слова влетали в одно ухо, а вылетали из другого, она ничего не воспринимала.

Ли Шили ничего не мог поделать с упрямыми стариками: они здесь родились, здесь выросли, здесь их корни. Он не смог убедить их в своей теории о проникновении пластика в человеческое тело, так как и сам не в состоянии был толком ее объяснить. Родители признавали только факты, а в деревне все были живы и здоровы.

Как-то раз, когда отец снова сбежал, Ли Шили тоже вышел из дома и принялся бродить по деревне. Он собрал образцы воды и почвы из разных мест. Должна быть причина уродства ребенка Чэня, и Ли Шили должен был найти ответ.

Он ел мало, пару раз взмахивал палочками, а затем отставлял миску и говорил, что наелся. Его мать думала, что он отвык от ее готовки и пыталась как-то разнообразить меню, но Ли Шили все равно не ел.

Он не понимал, где находится источник болезни, привычная родная деревня стала темным лесом, и он не знал, где расставлены смертельные ловушки. Однажды он предупредил родителей, что с водой из колодца может быть что-то не так, и им следует пить ее как можно меньше. В результате отец рассвирепел и выпил три огромных чашки подряд, затем срыгнул и с вызовом спросил Ли Шили:

– Я эту воду пью десятки лет, а тут вдруг думаешь, я помру?!

Поэтому Ли Шили больше не осмеливался ничего говорить. Родителям казалось, что он жаждет только одного – опорочить давно знакомый мир. Но на самом деле тот мир прекратил свое существование в тот самый момент, когда сюда приплыл первый пластиковый мусор.

Очень быстро настал день отъезда. Отец утром не ушел, но и с Ли Шили не разговаривал, просто тихо сидел на пороге и курил.

Ли Шили хотел оставить немного денег матери, но та сунула деньги обратно ему в карман.

– Мы ни в чем не нуждаемся, – сказала мать.

Его отец одолжил машину Чэнь Хао, чтобы отвезти Ли Шили на вокзал. Когда он увидел багаж Ли Шили, то снова нахмурился.

– Это тебе зачем?

Сумка Ли Шили была забита емкостями, на каждой из которых указаны, откуда взяты образцы воды и почвы.

– Незачем. Хочу провести пару экспериментов, – успокоил отца Ли Шили. Он тайно взял образцы волосы отца, матери и других соседей, намереваясь провести тесты.

Вот только забыл, что лаборатории у него больше нет.

Отец почти не говорил с ним, докурил последнюю сигарету и сел за руль.

«Альто» отъехал от дома, и деревня, дома и недавно построенные бетонные дороги постепенно исчезли в зеркале заднего вида. Ли Шили закрыл глаза и в воспоминаниях увидел глинобитный домик.

– Пап…

– У нас все в порядке, так что не беспокойся!

– Но у Чэнь Хао… дети..

– Мы с твоей мамой вроде не планируем второго ребенка, так чего же нам бояться?

– Но…

– Ладно-ладно, живи там в свое удовольствие, а дома все отлично, – проворчал отец, обгоняя трехколесный мотоцикл, и маленький «альто» помчался по широкой дороге.

Вокзал был таким же пустынным, как в день приезда Ли Шили; на недавно построенной площади большая стая голубей рыскала в поисках еды, но людей в поле зрения было немного.

На КПП лениво торчал охранник. Ли Шили прошел через рамку и посмотрел на гудящий рентгеновский аппарат. В воображении возник собственный снимок с яркими островками пластика.

Ли Шили вздрогнул. Разум подсказывал, что такой аппарат полимеров не увидит. Он перевел взгляд на охранника, а