Агент Их Величеств, часть вторая - Александр Н. Александров

- Что скажете? – Артур чуть изогнул бровь; на лице колдуна было совершенно невозможно прочитать какие-либо эмоции. – Хочу услышать ваше мнение.

- Ну, – Фигаро потёр нос, – окна не открываются. Вообще. Более того, я готов поставить сто золотых империалов против сосиски, что это фальшивые окна. По факту, весь фасад здания – неприступная стена. Водостоки упрятаны в стены, крыша плоская, и ничего, кроме громоотводов там нет. Такая себе маленькая крепость. А вообще очень похоже на столичные игорные дома; я уверен, что там есть подземная парковка и много потайных выходов. Заборчик тоже ничего такой: футов двадцать в высоту, не меньше. И «колючка» наверху – не удивлюсь, если под напряжением.

- Так, хорошо. Ещё что-нибудь?

- Защитные заклинания я чувствую, но, понятное дело, вот так с ходу идентифицировать не могу. Что-то сильное. Но...

- Что? – В голосе Артура-Зигфрида появились плохо скрываемые нотки любопытства.

- Не знаю, имеет ли это значение... Понимаете, я совершенно не чувствую здесь Других. Вообще. Даже мелочи.

- Как в Серебряной Пагоде? – быстро спросил Мерлин.

- М-м-м-м... Нет. Там были хотя бы следы Других созданий, да и парочку домовых я, всё же, засёк. Хотя поговорить с ними не удалось. Тут... – Следователь нахмурился, пытаясь облечь мысль в слова, – тут как разница между комнатой, откуда только что все вышли, и комнатой, где только что всех застрелили. Не знаю, как понятнее объяснить. Не думаю, что это имеет значение, но...

- Вы, Фигаро, – усмехнулся Артур, – почему-то паталогически не доверяете своей интуиции. А зря – интуиция носителя Договора Квадриптиха чего-то да стоит. Говорите, нет Других? Интересно. Возьму на карандашик. Возможно, это следствие избыточной защиты, но слишком мощные экранирующие заклятья, напротив, привлекают всякую сильную чудь... Ладно, выясним в процессе. Остановите машину вон там, у стены.

- А ничего, что мы будем тут торчать, как тополь на холме?

- Во-первых, и что? Ну, сидят два джентльмена в авто – что с того? А во-вторых, вы сейчас на нас набросите «Отворот» и будете его поддерживать, пока я стану потрошить защиту этого домика.

Фигаро пожал плечами, и пробормотал формулу. Эфир вокруг чуть дёрнулся, пошёл рябью, и окутал «Рейхсваген» уютным коконом отводящего взгляды заклятья. Теперь даже отряд сыщиков с собаками-ищейками мог безуспешно искать автомобиль, находясь всего в паре вершков от него и периодически стукаясь об «Соккер» лбами.

- Надеюсь, – Артур расстегнул воротник, снял плащ, бросив его на заднее сиденье, и закатал рукава камзола, – вы взяли что-нибудь почитать. Защиту я взломаю быстро, а вот внутри придётся пошнырять, так что эта процедура на пару часов... А, и вот ещё что: не трогайте меня пока я в медитации. Схлопочете.

С этими словами Артур-Зигфрид Медичи выпрямился на сиденье, глубоко вздохнул, и закрыл глаза.

Пару минут следователь наблюдал за старым колдуном, но ничего интересного с Артуром не происходило: он просто спокойно и размеренно дышал, чуть подёргивая указательными пальцами, а глаза его быстро метались за плотно закрытыми веками. Со стороны казалось, что Мерлин уснул, притомившись, и смотрит какой-то занятный сон. В эфире основатель Колдовского Квадриптиха, должно быть, являл собой сейчас весьма занимательное зрелище, но следователь знал, что всё, что он увидит – калейдоскоп радужных огней и каскады неведомых заклятий. Поэтому Фигаро вздохнул, открыл бардачок и принялся там рыться в поисках чего-нибудь интересного.

«Ага, «Руководство пользователя «Рейхсваген Соккер», модель четыре-один-один». На немецком, понятное дело. Здоровенная книженция, такой и убить можно... Так, что тут внутри... «Электрическая часть автомобиля»... «Двигатель»... «Ходовая часть»... Мда. Вот умеют же немцы расписать всё до винтика, описать каждую гаечку, но так, чтобы это совершенно невозможно было читать, не померев в процессе от скуки. То ли дело англичане: у них даже инструкция к газонокосилке с шуточками да прибауточками... «Карбюратор служит для образования воздушно-топливной смеси, которая...» О, а это ещё что? Каталитический блок... Да ладно! Оказывается, заливаемое в «Рейхсваген» топливо нужно проверять вот этой штукой... кстати, где она?.. а потом выставлять вот здесь, на этом самом каталитическом блоке, какое-то «число Оттиса» регулировочным винтом. Это определяет, при каком сжатии происходит воспламенение газовой смеси... так-так... И служит для продления срока эксплуатации двигателя. Не знал, не знал. Нужно будет поискать этот... как его... тета-зонд... А ты, кстати, уже думаешь об этой машине как о своей собственной. Так что, похоже, Артур прав, и ты принял решение, не отдавая себе в этом отчёта. Ну и ладно, ну и хорошо. Автомобиль – удобнейшая штука. Но инструкцию, всё же, придётся осилить...»

Следователь отложил инструкцию, рассеяно осмотрелся, и увидел пачку сигарет Артура (тот не спрятал пачку, а просто бросил её на подставку для кружек). Достав один из бумажных цилиндриков (сигареты были короткими, толстыми и сильно пахли магазинным картоном) Фигаро прикурил, затянулся и тонкой струйкой выпустил дым во влажный воздух. Сигареты были неплохие, но, на вкус следователя, чересчур крепкие; у него сразу закружилась голова.

Артур завозился, шмыгнул носом, и, пробормотав нечто вроде «забавно, забавно…», снова ушёл в себя. Где-то невдалеке закаркала ворона: хриплый кашляющий звук, точно разошёлся по швам мешок с чем-то старым и затхлым. Непонятно откуда налетел порыв ветра – холодный, резкий, закружился в каменном колодце между стен, хлестнул по лицу влажной липкой ладонью, и так же неожиданно стих, должно быть, задохнувшись в вязком тумане.

Фигаро озадачено осмотрелся вокруг, пытаясь понять, что за странный меланхолический порыв внезапно разбередил ему душу. Следователь хмурился – что-то однозначно было не так.

Самые обычные серные стены; фабричные стены, коих что в Нижнем, что в Верхнем Тудыме пруд пруди, не столичные позолоченные завитушки-финтифлюшки от которых мутило, а честные городские стены: грязные, обшарпанные, но по-своему бравые, как солдаты на утреннем построении – подпаленные вихры клочьями торчат из-под фуражек, свежие бинты повязок уже не такие и свежие, лица серые, чумазые, но взгляды лихие – куда там! – всего сто вёрст по бездорожью до Рейха, а там и полноводный Рейн, а там и конец войны уже маячит на горизонте. Но что ещё не так с этим пустырём? Грязь? Запахи? Ерунда, к тому же, пахнет-то приятно, раздольно пахнет: жжёной листвой и ветками – призрачно-ностальгический запах, надышавшись которого хватают шляпу и пальто, бегут на станцию и едут, незнамо куда, через снег и голые осенние поля...

И всё же, и всё же...

Не тот колючий холодок, что распространялся от