Дядя самых честных правил 11 - Александр Горбов

* * *

Кулибин ждал нас на проходной. Суворов хоть и был уже знаком с ним, не знал, чем тот занимается.

— Доброе утро, Константин Платонович, Александр Васильевич.

Мы пожали руки и двинулись через цеха. И хоть я часто бывал здесь, запущенный конвейер каждый раз вызывал восхищение. Технический гений Кулибина переосмыслил наследие венецианского Арсенала и создал настоящее чудо. Идеальный сплав механики, деланной магии и автоматизации. Линии сборки, станки, автоматические молоты, прессы. Металлический лязг, стук тяжёлых деталей, жужжание резцов, движение стальных рук, плывущие над головой краны. Суворов, впервые увидевший такую картину, попал под впечатление. Крутил головой, смотрел на всё широко открытыми глазами и не говорил ни слова.

— Константин Платонович, — Кулибин пытался перекричать шум завода, — я хотел с вами обсудить доработки конвейера и изменения конструкции броненосца.

— Зачем? Иван Петрович, вы же главный конструктор и разбираетесь в деталях гораздо лучше меня.

— Ну как же, Константин Платонович! Это ваши разработки, и без вашего решения я просто не имею права…

Его последние слова потонули в грохоте. А я невольно поморщился, сообразив что к чему. Кажется, я несколько передавил своим вниманием к заводу, конвейеру и броненосцам. Да, мне было страшно интересно погрузиться в это производство, пощупать, что вышло из тех идей, что я привёз из Венеции. А Кулибин воспринял это как мой прямой контроль и давление.

— … должны обязательно посмотреть.

— Так, стоп! Иван Петрович, похоже, мы с вами друг друга неправильно поняли.

Мы перешли в следующий цех, где было гораздо тише, на ходу обсуждая положение дел. Вернее, говорил в основном я, а Кулибин хмурился и слушал.

— Скажу откровенно — в понимании некоторых процессов я уже критически отстал от вас. Десять лет — огромный срок, и вы переплюнули меня опытом, как мальчишку. По-хорошему, меня даже подпускать к наладке конвейера нельзя.

— Константин Платонович, вы на себя наговариваете!

— Поверьте, я трезво оцениваю свой уровень. Так что броненосцы исключительно в ваших руках. Я могу только выступить как заказчик, не больше.

Кулибин немного поспорил со мной, но в конце концов согласился. Впрочем, кое-что я у него «оттяпал» — только возводящиеся цеха «воздухоплавания». На летающие машины его всё равно не хватит, а у меня достаточно знаний, чтобы построить первые прототипы. Тем более что Кулибин обещал дать нужных людей.

— Прошу, — он распахнул перед нами дверь. — Наша малая испытательная площадка.

Мы вышли из цеха и оказались на огромном пустыре, изрытом ямами, будто здесь искали клад.

— Испытательная? — подал голос Суворов. — Вы испытываете здесь артиллерию?

— Не совсем, — Кулибин улыбнулся уголками губ. — Орудия мы пристреливаем на полигоне за городом. А здесь проводим проверку ходовых качеств.

С грохотом справа от нас разъехались огромные ворота. Послышалось шипение, затем тяжёлая поступь, и из ангара медленно вышел броненосец.

Новая модель, раза в два больше предыдущей. С вместительной башней, тяжёлой бронёй, даже на расстоянии давящая мощью магических накопителей. По сравнению с ним Святогор выглядел несерьёзной детской игрушкой.

— Боевая машина! — Суворов обернулся ко мне. — И вы скрывали от меня такое⁈

— Я же говорил — сюрприз.

Судя по горящим глазам, броненосец пришёлся ему по душе.

— Там установлены орудия? Сколько? Какой калибр? С какой скоростью…

— Все вопросы к Ивану Петровичу, он всё расскажет.

— Я могу подняться на борт этого сухопутного корабля?

— Броненосца, — Кулибин кивнул. — Конечно, сейчас проверим все системы и попросим спустить трап.

Через минуту эти двое уже разбирали характеристики броненосца, ни на что не обращая внимания.

Понаблюдав немного за шагающим гигантом, я решил, что мои дела здесь закончены.

— Александр Васильевич, Иван Петрович, — прервал я их жаркое обсуждение, — я вас покину. Полагаю, моё присутствие на испытаниях не требуется. И хочу напомнить: вечером жду вас обоих на ужин.

Оставив Кулибина с Суворовым, я пошёл обратно через цеха. Пусть развлекаются, а у меня сегодня ещё много своих дел.

* * *

Время катилось к полудню, и на улицах прибавилось как экипажей, так и прохожих. Мне нравилось рассматривать пёструю толпу жителей. От крестьян и мастеровых до приказчиков, купцов и редких дворян. Последние не спешили ехать в далёкую Америку, а те, кто всё-таки добирался, не страдали излишком средств. Большинство дворян старались поступить ко мне на службу, за исключением некоторых авантюристов.

Да, прав Суворов со своим наблюдением — шляпы здесь носят практически все. Хотя часть женщин предпочитает более традиционные платки, капоры и чепчики. А в остальном одеты так же, как и в европейской России жарким летом. Разве что обувь отличалась: мелькали сапоги, индейские мокасины и нечто похожее на сандалии. И лишь один раз я увидел лапти — на дородном купце, который выбрался из пролётки и вперевалку потопал в лавку.

— Ваша светлость, приехали! — сообщил мне опричник на козлах, останавливая дрожки возле ратуши.

— Спасибо, голубчик. Подожди меня тут, я недолго.

Внутри ратуши было прохладно и царила оживлённая деловая атмосфера. За время, что Бобров стал во главе города, здесь очень многое поменялось. Пётр перетряхнул несколько сонное царство, навёл порядок, назначил ответственных и заставил немногочисленных чиновников работать в темпе вальса.

— Ну кто там ещё? — Бобров сидел в своём кабинете над бумагами и кинул на открывающуюся дверь сердитый взгляд. — Костя!

— Решил заглянуть к тебе сам. А то тебя на гасиенде и не поймаешь: с рассветом уезжаешь, возвращаешься затемно.

— А что делать, — Пётр вздохнул, — сам же уговорил меня разгребать эти авгиевы конюшни.

— Признаю, есть такой грешок.

— Чай будешь? Сейчас велю, чтобы принесли.

Мне не пришлось тянуть из Петра, что он хотел со мной обсудить. Наливая чай из маленького самовара, он сам всё выложил.

— Нужны деньги, Костя, приличная сумма, — он несколько смутился. — Ты не подумай, не мне лично. То есть, мне как бы тоже, но не в карман.

— Говори прямо, зачем и сколько.

— Собираюсь построить школу и университет.

— Кхм. Предположим, школа у нас есть злобинская. Насколько я знаю, она уже начала работать.

— Костя, она же маленькая! Учителей мало, здание тоже надо побольше. Будем расширять, чтобы настоящая гимназия была.

Он пустился в объяснения, что хочет не хуже, чем в Петербурге, с иностранными языками, манерами и полным набором наук.

— Чтобы было где учиться близнецам?