Слияние - Инди Видум

обработку шкур, проявив изрядную сноровку. Гора шкур росла, невольно заставляя меня думать о том, куда все это можно использовать: мех выглядел некрасивым и клочковатым, а шкура очень легко резалась — но так их мы и не на защитные костюмы планируем, а чисто как утеплитель, для которого красота не важна.

Я же вскрывал головы и врубался в тела, добираясь до сердец, собирал кристаллы, а потом оттаскивал трупы, равномерно раскладывая по саду. Отнюдь не для красоты и не для доказательства нашей успешной битвы — и не будут мешать друг другу разлагаться, и удобрят почти всю площадь. Княжеских людей мы за все это время не видели, хотя звуки боя до нас доносились громкими магическими разрядами. Не все беспокоятся о сохранности шкур.

Тех, кого я убил около ограды, Прохоров забраковал, только пару кусков из шкуры вырезал, а остальное оставил, поскольку Искра хорошо подпалила шерсть там, где она была рядом с дырой от сработавшего заклинания, а дыра от Искры у меня нынче была очень и очень приличная. Зато я мог бы попенять Прохорову на то, что два кристалла в головах оказались расколотыми. Мог бы, но не стал, потому как с учетом силы его удара нам вообще повезло, что остались целые кристаллы.

Наведя во дворе порядок, мы отправились досыпать — в помощи никто не нуждался, так смысл торчать на улице? Магические фейерверки я могу не хуже устраивать, чем те, что мы видели.

Ночной бой подарил мне улучшения исключительно в направлении магии Тени: Теневая стрела доползла до сорок девятого уровня, теневой кинжал до двадцать восьмого, теневой сгусток до десятого. Удушающая тень достигла третьего. Уровень взяли Сила, Скорость и Ловкость, добравшись до восемнадцатого, пятнадцатого и четырнадцатого уровней соответственно. Еще иммунитет к ядам дорос до четвертого.

А из нового появилось два навыка: Иммунитет к магии Тени и ядовитый плевок. Причем последний был именно плевком. Наверное, оружие последнего шанса, когда все остальное недоступно и противник празднует победу, не ожидая того, что ты его можешь заплевать до смерти. Я решил, что про этот навык не расскажу даже Валерону. И не потому, что тот может посчитать меня за конкурента, просто конкретно этот навык какой-то стыдно-истеричный, не боевой совсем.

Просмотр кристаллов я решил отложить до возвращения помощника, чтобы сразу сливать при необходимости, да и спать хотелось, что совсем не способствует концентрации.

На следующий день Прохоров решил заняться шкурами. При свете дня они выглядели еще непредставительней, чем ночью.

— Не боись, — утешал меня Прохоров. — Счас обработаем, подстрижем — красотища будет. Лысые куски уберем и сошьем как надобно.

Обрабатывать он тоже собирался алхимией — как раз изучал толстенный справочник Павлова, искал алхимическое средство для обработки шкур, раз уж сваренное зелье консервации оказалось годным.

— Цвет уж больно непривлекательный. Разве что покрасить? Или сделать мехом внутрь? Получится замшевый салон.

Идея была так себе, потому что замша слишком уж капризная в использовании, а замша из конкретной твари зоны не особо отличалась от обычной.

— Я ж говорил: сверху чем-нибудь покрывают, — напомнил Прохоров. — Плотной красивой тканью. Сидеть на таком будет удобно. Да и головой стукаться не больно.

— Твой отец и экипажи делал?

— Не, токмо ремонтировал при мне. Я как раз с кучером и говорил, он хвастал отделкой. Мол, из твари зоны мех, не хухры-мухры. А когда я сам ентих тварей бить стал, узнал, что цена ентому меху — три копейки в базарный день.

— Так уж три копейки? За три копейки их из зоны бы не перли.

— Ну, преувеличил маленько, — не смутился Прохоров. — Но тащут их, токмо ежели ничего хорошего не выбили. Обрабатывают перед выходом из зоны — чтоб не тратить зелье, ежели бросить придется.

Одному мне в кузне работать не хотелось: Прохоров там помогал, и не только советом, поэтому я решил, пока он занимается алхимией, довести до ума паука для княжны и отложить его до покраски. Занимался я этим под ревнивые комментарии Мити.

— Этот выглядит аккуратнее, чем я.

В этом он был прав: паук для княжны был изящнее. Скорее всего, за счет более коротких и тонких манипуляторов от механизмусов, которые я использовал для ног. Корпус тоже был поменьше, потому что большой делать не было необходимости: ничего объемного внутрь не предполагалось ставить. Это не Митя с его набором функций.

— Будем считать, что это девочка, — предложил я, надеясь, что это снизит остроту Митиных переживаний. — Она и должна быть изящнее. Видишь, у нее лапы тоньше, не предназначены для оружия. Мы ей еще бантик на голову посадим для красоты.

— Обойдется без бантика, — заявил ничуть не смирившийся со вторым пауком Митя. — Паукам бантики не нужны.

— А что нужно паукам? — заинтересовался я.

— Ядовитые железы. Но ты делаешь не паука, а игрушку. Ей железы не нужны.

— Значит, можно прикрепить бантик?

— Нельзя.

Причину такого неприятия бантиков Митя так и не раскрыл, хотя мне уже стало интересно, хватит ли моих навыков, чтобы соорудить из металла с механизмусов такую довольно сложную конструкцию. Но пока я завершил работу с голосовым модулем, поставил все детали на место и отложил. Активировать паука должна будет сама княжна своей магией, чтобы питомец признал ее хозяйкой.

Конечно, можно было влить немного своей энергии для проверки, но делать это в присутствии ревниво наблюдающего за моими действиями Мити не хотелось, поэтому я переключился на контейнеры. Они сейчас были актуальней арбалета, для которого у меня наконец все собралось.

Пока я занимался механикой и артефакторикой, Прохоров успел не только приготовить нужные зелья, но и обработать ими шкуры, развесив их сохнуть, и пришел ко мне хвастаться. Развесил он в самом большом помещении, где, кроме кушетки, ничего больше не было. Ее он оттащил подальше, чтобы не испачкать, зацепил веревки за крепления для гардин и растянул целую сеть веревок.

Честно сказать, после обработки шкуры лучше выглядеть не стали, а мех показался еще жестче. Прохоров сказал, что так и должно быть — мол, пружинить будет лучше. Пружинила шерсть действительно хорошо. Наверное, можно использовать как основу для стульев. Тем более — я окинул взглядом сушильную комнату на месте гостиной — материала для экспериментов у нас теперь хватало.

Остаток дня мы занимались автомобилем, который приобретал все более законченный и привычный мне вид. Теперь машина не напоминала ничем то позорище, на котором мы