Слияние - Инди Видум

есть справедливость, а есть целесообразность. Вряд ли куликовский родственник действовал с бухты-барахты, наверняка у него были какие-то основания считать, что притязания могут быть приняты. И то, что Бобриков так споро прибыл на место разборок, тоже наводило на некоторые размышления.

Хуже всего было, что этот проходимец мог увезти столь нужный мне кусок реликвии неизвестно куда. Возвращать Куликовым украденное этот тип точно не собирается, а каким будет решение императора, знает только император. Но и ехать сейчас в Гарашиху казалось бессмысленной затеей: без Валерона я не могу использовать Слияние. Точнее, использовать-то могу, но результата не будет, потому что отсутствует важное условие — тот, в ком реликвия собирается. Хоть садись и думай, как можно обойти это ограничение…

— Ну и если император на сторону нового Куликова встанет, Дугарск загнется, — пессимистично продолжил Прохоров.

— Он и так почти загнулся.

— Здесь до сих пор работают целители. Новый князь этим заниматься не будет. Потому как пока найдет кого — Дугарск накроет. Да и, по слухам, нищий он совсем. Все, что еще работает тута, закроется.

— Значит, нужно у него как-то осколок отобрать… — заметил я, думая совсем не о целителях.

— Да там уж толпа отбирателей-то. Даже пара гильдий в Гарашиху выехала. Думаешь, поедь еще мы, че изменится?

— Не изменится, — согласился я.

А вот если бы туда добрался Валерон, то да, изменилось бы. Мысли были уже не о работе, а о краже того, что должен был украсть я и никто другой. Вот же ушлый тип этот молодой Куликов. Князем захотел стать. А вот фиг ему.

Из рук все вываливалось, так что отложил дела и решил прогуляться до конторы, а то газеты не просматривал уже слишком долго. Мало ли что там измениться могло за это время.

Предчувствия меня не обманули, причем для получения информации мне даже зарываться в газеты не пришлось — все рассказал местный служащий, нашедший благодарного слушателя в моем лице.

— Что делается-то, Петр Аркадьевич, — плаксиво завел он. — Что делается-то?

— Это вы про украденный кусок реликвии?

— Именно так. Это ж где ж такое видано, чтобы вор мог требовать себе титул, а не сидеть в тюрьме? Мир сошел с ума. Как есть сошел.

— Думаете, император ему пойдет навстречу?

— Одному уже почти пошел, так чего бы не пойти другому? Или вы думаете, что ваша семья какая-то исключительная?

— При чем тут моя семья? — удивился я.

— Так у Вороновых же князь почти сменился. Не знали разве?

— Был же Максим Константинович…

— А теперь будет его племянник. Неужто до вас известия не дошли?

— Мы не общаемся с родственниками, а газеты я давно не просматривал. Вот как раз и решил завернуть к вам, чтобы быть в курсе новостей. Оказалось, что я очень много пропустил, — несколько растерянно сказал я. — Последним, что я слышал о князе Воронове, было известие о краже у него кусков реликвии. Насколько я помню, всех, кроме двух штук.

— В том-то и дело, Петр Аркадьевич, — обрадованно начал меня просвещать служащий. — Что эти два куска были украдены раньше. И не кем иным, как вдовствующей княгиней.

— Если нынешний князь — племянник прошлого, то вдовствующая княгиня действовала в интересах внука, как я понимаю.

— Да, она посчитала несправедливым, что одному внуку достался кусок реликвии, а остальным нет. Точнее, конкретному остальному — внук-то там не один, да?

Он посмотрел на меня, ожидая подтверждения, пришлось разочаровать:

— Я не общался с Вороновыми. Мой отец погиб, когда я был совсем маленьким, а вдовствующая княгиня не выносила мою мать. Поэтому я понятия не имею, сколько у меня родственников. Да и неинтересно мне это, честно говоря.

— Как это неинтересно? — удивился он. — Князья очень важны для страны. Они определяют внутреннюю политику.

— Я человек аполитичный, — заметил я и вернул разговор в прежнее русло:

— То есть вдовствующая княгиня подменила два куска реликвии и настоящие вручила любимому внуку?

Чтобы у него оказалось в два раза больше прав, чем у меня. О том, что остальные куски реликвий украдут, она, разумеется, знать не могла, но результат сыграл на пользу тому внуку, которому надо. Зато я теперь знаю где недостающие части. Почти знаю: осталось выяснить адрес кузена.

— Суть вы уловили, Петр Аркадьевич, — согласился служащий. — А когда украли остальные куски, молодой Воронов сообразил, какой козырь у него оказался в руках, и решил отобрать титул и все остальное у дядюшки. Не слишком красивый поступок, но ходят слухи, что это было именно лишение недостойного представителя в пользу достойного. Формально новый князь ничего не крал, в отличие от Куликова.

— А решение о передаче титула уже принято? — заинтересовался я, потому что, с моей точки зрения, такие вещи требуют куда больших сроков рассмотрения.

Если всех, кто подсуетился и отжал законными и незаконными методами куски реликвий, считать с ходу князьями, в государстве воцарится бардак, пусть даже речь идет исключительно о разборках среди родственников. И положительное решение император может принимать только в том случае, если он уверен: родственники друг друга поубивают, и титул можно будет списать в прошлое.

— Нет, но эксперты сходятся во мнении, что принято будет решение в пользу молодого, потому что старый не смог обеспечить сохранность своих осколков, а значит, не может считаться полноценным князем. С разбитыми реликвиями вообще очень все неоднозначно.

Он еще долго делился со мной своими размышлениями, и приступить к изучению газет я смог, только когда в контору явился еще один посетитель и весь интерес перенесся на него. Для служащего вновь пришедший оказался куда более подходящим собеседником, поскольку они оба дружно стали переживать об участи Дугарска, выказывая те же самые опасения, что и Прохоров.

И пока эти двое обменивались почти идентичными представлениями о том, что будет дальше, я изучал газеты. Уверенность в смене князя у Вороновых зиждилась исключительно на заявлении вдовствующей княгини, сказавшей, что если князь не в состоянии уследить за реликвией, то князем быть недостоин. И это при том, что фактически именно она отвечала за сохранность главной семейной ценности. Похоже, Максим Константинович был не слишком любимым сыном, если его мать предлагала передать титул его племяннику. Кстати, фотография племянника прилагалась. Чем-то он смахивал на моего отца: тот же бравый вид, та же отменная военная выправка. Только