Осколки протокола. Иллюзия контроля - Юрий Александрович Уленгов

— А мы? — вырвалось у нее.

Голос высокий, испуганный. В глазах паника. Впрочем, сложно не понять девушку. Их «сами» уже привело к тому, что девушку чуть в жертву Лешему не принесли. Хорошего мало. Блин. И что с ними делать?

Я вздохнул. Потер переносицу пальцами.

— Слушайте, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — На лодке дальше идти опасно. Если корпораты уцелели — а они вполне могли уцелеть — они знают, что я свалил на лодке. Видели. А у них коптер, с высоты все видно. Найдут нас на реке моментально. И, поверьте, вам это не понравится.

Денис молчал, слушал. Понимал, к чему я веду.

— Поэтому, — сказал я, — дальше я иду сам. Пешком, через руины. Так безопаснее. А вам…

Я повернулся к рюкзаку, расстегнул. Порылся внутри, нащупал знакомую клеенку. Вытащил.

Карта. Развернул на коленях, разгладил ладонью.

— Вам нужно выждать пару дней и вернуться к мосту, — сказал я, ткнув пальцем в точку на карте. — Вот сюда. Денис, ты помнишь, где мы оставили багги? Помните, где багги оставили?

Денис наклонился, посмотрел.

— Помню, — кивнул он.

— Если он еще цел — заберете, — продолжил я. — если нет — ну, значит, пешком. Дальше вот по этой дороге, — провел пальцем по линии, — на север. Километров тридцать, может сорок. Идти долго, но относительно безопасно. Мутов там я не встречал, механоидов сильно меньше, чем в городе, проверено.

Аня молча смотрела на карту. Денис хмурился, запоминал.

— Здесь, — я ткнул в другую точку, чуть севернее, — Есть убежище. Место нормальное, там люди живут, работают, охраняют территорию. Там порядок, там безопасность. Вас примут без проблем. Особенно если скажете, что от меня.

Денис кивнул. Молча. Серьезно.

— Карту не дам, запоминай так. Ну и думаю, не нужно говорить, что, если что-то случится — ни о каком убежище вы не знаете и никого не видели?

Брат с сестрой синхронно кивнули. Я не верил, что они не заговорят, если за них возьмутся всерьез, но, если начистоту — кому они нужны? ГенТеку нет до них никакого дела, мутам не до поиска убежищ, а механоиды их просто убьют. На то, что ребята доберутся до убежища, шансов тоже не сказать, чтоб много, но хотя бы какие-то — имеются. Не оставлять же их просто так блуждать по руинам? Тогда они точно погибнут.

Денис молчал. Смотрел на карту, запоминал. Потом поднял взгляд на меня.

— А ты? — спросил он наконец. — Что ты будешь делать?

Видно было, что больше всего ему хочется попросить меня проводить их. Он понимал, что вероятность этого — нулевая, но надежда умирает последней.

— Я как-нибудь, — буркнул я. — Не впервой.

Забрав карту, я сложил ее и сунул обратно в рюкзак.

— Главное — выждите. Два, лучше три дня. Здесь, вроде как, безопасно, а за это время пыль уляжется, искать меня здесь перестанут. Тогда уйдете спокойно.

Денис помолчал. Потом кивнул.

— Понял, — сказал он тихо.

Аня подошла ближе, присела рядом.

— Спасибо, — сказала она. — За… за все. Правда.

Голос теплый, искренний. Глаза блестят, но не плачет. Держится.

Я кивнул.

— Не за что, — буркнул я.

Денис прочистил горло.

— Когда пойдешь? — спросил он.

Я посмотрел на небо. Скоро начнет темнеть. А я уже как-то привык к темноте. Ну и наноботы за несколько часов еще немного меня подлатают, да и нейроген восполнится.

— Как только стемнеет.

— Как только стемнеет, — ответил я. — Пока отдохну еще немного.

Я встал. С трудом, опираясь на стену. Ноги держали, но слабо. Хаунд тут же вскочил, подошел, ткнулся носом в бок.

— Спокойно, блохастый, — буркнул я. — Не развалюсь.

Я прошелся, размялся, потов вернулся к рюкзаку и занялся снаряжением. Быстро разобрал «Каратель», почистил, проверил все узлы — вроде нормально. Повторил процедуру с «Отбойником». Разложил пустые магазины, достал из рюкзака пачку патронов, принялся набивать. Боекомплект тает на глазах, конечно, нужно будет что-то придумать с этим. Жалко, с бойцов не собрал, там, у ангара, но времени не было. Да и не утащить все, что хочется.

— Деструктор оставь себе, — бросил я, не поворачиваясь. — А то у вас совсем никакого оружия нет. Правда, если будешь целиться так же, как в лодке — долго не проживешь. Подумай об этом.

Закончив с оружием, я поправил спальник, который все же подложили под меня ребята, улегся и прикрыл глаза. После приема пищи стало клонить в сон, и я не стал сопротивляться. Измученный организм требовал отдыха. Хаунд заворчал, устраиваясь рядом. Псиноморф блохастый. Надо все-таки придумать ему кличку. Но потом. А сейчас — спать…

* * *

Внутренний будильник отработал без сбоев. Я открыл глаза, посмотрел в небо. Сквозь пролом над головой были видны редкие звезды. Пора.

Я потянулся, зевнул и сел. Тело слушалось гораздо лучше, чем при первом пробуждении, да и боли я больше не чувствовал.

— Основные повреждения организма восстановлены, — отрапортовал Симба. — Целостность колонии наноботов — восемьдесят процентов. Количество нейрогена — девяносто от исходного, восполняется. До полного восполнения около двух часов.

— Отлично, — пробормотал я.

Хаунд уже сидел в отдалении, косясь на меня единственным глазом. Денис сидел у костра, сестра дремала, облокотившись на его плечо.

Я встал, собрал спальник, пристегнул его к рюкзаку и забросил рюкзак за спину. Подобрал «Каратель», повесил ремень на шею и подошел к костру.

— Ну все, ребята. Удачи вам.

Денис встал, хотел что-то сказать, но передумал и просто крепко пожал мне руку. Проснувшаяся Аня шагнула вперед, и неожиданно обняла меня. Быстро, коротко. Потом отстранилась, отвернулась. Вытирала глаза.

— Берегите себя, ребята, — проговорил я. На душе почему-то вдруг стало неожиданно тяжело. Будто почувствовав мое состояние, в ногу ткнулся хаунд. Я наклонился и потрепал его по холке.

— Пойдешь со мной, блохастый? — спросил я.

Хаунд гавкнул. Коротко, утвердительно.

— Вот и славно, — усмехнулся я, развернулся, и, кивнув ребятам на прощание, шагнул в ночь.

Если все пойдет по плану, до Сити — несколько часов пути. И, если мне повезет, я доберусь туда уже этой ночью. Я по-прежнему не знал, что меня там ждет, что мне удастся найти и удастся ли вообще. Но это было моей единственной зацепкой, и, хотелось надеяться, что она не окажется пустышкой.

А дальше… А дальше — будет видно. Но, даже если там ничего не окажется, как минимум одно хорошее дело по дороге я совершил. А значит — все это не зря.

Повинуясь какому-то сентиментальному позыву, я обернулся назад. Брат с сестрой стояли у костра и смотрели мне вслед. Я тяжело вздохнул, и, поправив оружие, зашагал в темноту. Туда,