Вик Разрушитель 10 - Валерий Михайлович Гуминский

И ведь не врал. Антимагия — не спецсредство, а полученный в детстве Дар, пусть и своеобразный, с помощью чёрного шаманского колдовства. Расскажи кому — не поверят. И мою уверенность двое пилотов уловили вполне явственно. Кроме Фантома. Того разбирала обида за поражение в бою, который мог стать его триумфом. Первая победа над Волхвом сулила её автору полмиллиона бонусных рублей. Я об этом знал уже давно. Арина шепнула по секрету, возмущаясь искусственным подогреванием интереса к боям с моим участием. Ведь в таких случаях пилоты могут пойти на несанкционированные методы, вплоть до каких-нибудь артефактов. Говорят, на воре шапка горит. Значит тот, кто сейчас обвинял меня в подобном, сам мог использовать спецсредства. Может, не по своей воле? Может, это обязательное условие кураторов, поддерживающих бойцов «альфы» на самом высоком уровне?

Насколько я успел разобраться в системе распределения пилотов между группами, в высшую попадают очень редко. Даже по итогам рейтинга может так случиться, что последние два места в группе «альфа» не становятся приговором. Кураторы смотрят, появились ли сильные бойцы в «бете», и уже потом решают, совершать рокировку или оставить всё как есть. Возможно, эта троица, что заявилась ко мне, всерьёз обеспокоилась грядущими перестановками в рейтинге? Что ни говори, первые пять мест дают неплохую прибавку в личный бюджет.

— Так что вы хотите от меня услышать, господа? — я демонстративно посмотрел на часы. Дескать, времени нет, закругляйтесь.

— Мы настоятельно советуем вам заявить кураторам «Лиги», что прекращаете контракт, — заявил Мангуст. — Вы достаточно заработали, молодой человек. Может, методы и очень прогрессивные, но они похожи на мухлёж.

— Это вызов, господа? — сохраняя спокойствие, спросил я, внутренне сжавшись от неприятных слов пилота. Драться на дуэли с матёрыми мужчинами в мои планы не входило. Явно же, что бронекостюмы на такое мероприятие не наденешь. Я и без него победить могу, но лишь в том случае, если условную перчатку кинут мне, и выбор оружия останется за мной. Потому что с огнестрельным оружием шутить нельзя. Надо помнить, какую угрозу оно несёт антимагу. Станет ли моим спасением ментальный покров? С другой стороны, эти дворянчики слегка попутали берега. Нарываться на дуэль с княжичем-аристократом — это насколько надо быть разозлённым на свои неудачи? Эти мысли пронеслись в моей голове, как вихрь. — Вы же понимаете, что после таких слов мы не можем находиться рядом, зная отношение друг к другу. Итак, я повторяю вопрос: это вызов или провокация?

Мои телохранители молча и тяжело сверлили взглядами нахальных пилотов.

— Молодой человек, вы неправильно поняли претензию, — Мангуст оказался самым разумным в компании раздосадованных дружков. — Как-никак, вы за короткое время победили троих ведущих бойцов «Лиги». Если бы нам поражение нанёс какой-нибудь другой соперник, имеющий за спиной годы упорных тренировок и сотни поверженных врагов, то и слова бы не сказали. Но кто такой Волхв? Откуда он взялся? Все задаются этим вопросом…

— Так почему бы не задать его кураторам? — я расслабился. Кажется, дуэли не будет. Но вот Фантом смотрит волком. Неужели его так задел проигрыш, что голос разума заглушен злостью? — Если возникают претензии, они об этом узнают сразу же. Но ни одна моя победа не была оспорена. Значит, всё дело только в моём умении правильно готовиться к боям. Не так ли, господа?

Пилоты промолчали. А что они могли сказать? Продолжать настаивать, что я сознаюсь в наличии какого-то хитроумного артефакта, позволяющего побеждать любого соперника?

— Вы можете дать слово дворянина, что не используете свой Дар в целях накручивания рейтинга или иных манипуляций, призванных бросить тень на нашу репутацию? — Дракон почему-то решил настоять именно на этом варианте компромисса.

Мне что, сознаваться этим людям о своём Даре Антимага? И к чему приведёт такая честность? Поэтому с лёгким удивлением на лице пожимаю плечами.

— Даю слово дворянина, княжича. Я не использую никаких хитроумных артефактов. Я не пытаюсь намеренно принизить вашу репутацию сильных и честных бойцов «Лиги». Всё дело в моём усовершенствованном бронекостюме, хорошей аналитике боёв, ну и вере в победу, — я улыбнулся.

— Костюм хорош, — признался Мангуст. — Где можно такой приобрести?

— В мире существуют всего два экземпляра «Бастиона», — я решил начать рекламную компанию прямо сейчас. — Один — мой. Второй — у Великой княжны Лидии Юрьевны Мстиславской. Сейчас строится завод по производству подобных экзоскелетов. В конце следующего года планируем начать выпуск бронекостюмов в различной модификации. Можете вставать в очередь.

Пилоты переглянулись между собой, взгляд их, хоть немного, но оттаял. Агрессивность улетучилась.

— Какова будет цена бронекостюма? — поинтересовался Фантом. Хвала Богам, перестал зубами скрипеть от злости! — Будут ли скидки? Мы же всё-таки коллеги!

— Пока ничего нельзя сказать, — я сразу же обозначил границы, чтобы эти ушлые ребята не вздумали залезать на шею. Цена, скидки! А медку не дать лизнуть на халяву? — Нужно рассчитать себестоимость товара, и только потом говорить о ценах и привилегиях. Но я буду знать, что в «Железной Лиге» есть покупатели.

— Не беспокойтесь, светлый княжич, мы — люди богатые, — усмехнулся Мангуст. — За любую вменяемую цену возьмём. Если ваш завод освоит выпуск линейных двигателей, то конкурентам впору начать плакать. И простите за слегка повышенный тон разговора. Мы ни в коем случае не пытались вас спровоцировать, Андрей Георгиевич, и речи о вызове не шло. Просто ситуация сложилась таким образом, что нужно было прояснить момент с вашим феноменальным везением.

— Я не сержусь, господа, — киваю в ответ. — Сам бы на вашем месте задавался подобным вопросом. Поверьте, у меня и в мыслях не было хитрить и обманывать таких известных в узких кругах пилотов.

Мангуст и Дракон заухмылялись, оценив мой пассаж. А вот Фантом, кажется, не умеет сдерживать свои эмоции. Он или честолюбив до икоты, или совершенно не приемлет тот факт, что проиграл более… подготовленному (пусть будет так!) противнику.

— Честь имеем, светлый княжич! — Мангуст понял, что пора уходить, и как старший, имеющий право последнего слова, решительно закончил разговор.

— До свидания, господа, — я порадовался, что никто из пилотов не стал тянуть руку. Не очень-то хотелось лукавить и обманывать самого себя. С этими людьми мне не по пути. Они слишком втянулись в преступную (по меркам российских законов)