Привкус хрома - Ник Тремор

[КРИТИЧЕСКАЯ_ОШИБКА_СМЕРТЬ_0x99903711]

[ФОРСИРОВАННАЯ ПЕРЕЗАГРУЗКА СИСТЕМЫ]

Бесконечно протяженный коридор уходил в глубину горизонта и сужался до чёрной точки. Акутагава шёл вперёд, не помня, что было до этого и как он здесь оказался. Знакомый голос в голове задавал ему отвлеченные вопросы, на которые он давал один и тот же ответ.

«ЧТО ЕСТЬ СЕМЬЯ ДЛЯ ТЕБЯ?»

— Пустота.

«ЧТО ЕСТЬ ДРУЗЬЯ ДЛЯ ТЕБЯ?»

— Пустота.

«ЧТО ЕСТЬ КАРЬЕРА ДЛЯ ТЕБЯ?»

— Пустота.

«ЧТО ЕСТЬ СМЫСЛ ДЛЯ ТЕБЯ?»

— Пустота.

«ЧТО ЕСТЬ ФОРМА ДЛЯ ТЕБЯ?»

— Пустота.

«ЧТО ЕСТЬ ЖИЗНЬ ДЛЯ ТЕБЯ?»

— Пустота.

«ЧТО ЕСТЬ СМЕРТЬ ДЛЯ ТЕБЯ?»

— Пустота.

Коридор сомкнулся, и перед Акутагавой возникла деревянная дверь. Он неуверенно взялся за ручку и открыл ее, попадая в чью-то спальню. Неестественно колыхнулась занавеска, словно за ней стоял человек. Неубранная кровать, красный циферблат электронных часов, разбросанные по полу игрушки: машинки, пистолеты, солдатики. Правая рука Акутагавы вытянулась вперёд, поддаваясь непреодолимому импульсу — пальцы обвили тяжелую рукоять пистолета, мушка нацелилась на кровать, возле которой возникла Аска, обнимающая своего четырехлетнего сына.

— Они сказали, что убьют его, они... Я не знала, что делать... Я не хотела... — оправдывалась дрожащим голосом Аска. — Просто... У меня не осталось иного выбора... Я... Умоляю, если ты хочешь это сделать, то давай выйдем на улицу... Я... Или дай нам уехать, мы исчезнем в этот же вечер, Дадзай никогда не узнает... Клянусь, я знаю, как полностью исчезнуть... Никто никогда не узнает...

Вытянутая рука с пистолетом раздвоилась в проекции и плавно, притягиваемая за полупрозрачной рукой Сэцуши, отклонилась в сторону. Аска вздрогнула; ее напуганный, умоляющий взгляд моментально обострился, нахмурились тонкие полосы бровей. Проекция сдавила палец Акутагавы на спусковом крючке — Аска подскочила в момент выстрела, пуля размозжила лоб ребёнка, Акутагава перехватил ее руку занесённую для удара и скрутил, с хрустом переламывая запястье. Аска завизжала и попыталась ударить его второй рукой, но Акутагава опередил ее ударом приклада по челюсти. Она упала на пол.

— Скотина ебаная! Тварь! Его-то за что? За что?..

Акутагава два раза выстрелил: в грудь и в шею. Проекция отъединилась от его тела и присела на край кровати.

— Просто не было иного выбора, — сказал Сэцуши, разглядывая мертвое тело Аски, из которого сочилась кровь впитываясь в серый ковёр. — Одна и та же риторика.

— Почему я выстрелил в него? — спросил Акутагава, сгибаясь над телом ребёнка. — Мне приказали убить ее семью?

— Да. Ты просто делал свою работу.

— Это было неоправданно... Что-то потянуло мою руку в моменте, словно... Я в тот момент должен был что-то ощутить...

— Желание отомстить за своих людей, — кивнул Сэцуши.

— Но ребёнок ведь ни в чем не виноват... Тем более убивать его на глазах матери...

— Не существует никакой разницы.

«Иди в комнату для допросов, Какихара ждёт»

Акутагава убрал пистолет в кобуру и вышел из комнаты, попадая в подземный комплекс главного штаба «Ханзо». Мимо пробежал какой-то сотрудник с размытыми чертами лица. Справа, возле двери в комнату для допросов, стоял Сэцуши с сигаретой в зубах. Акутагава подошёл к нему.

— Человек привыкает ко всему, а когда привыкнет — становится безразличным, — сказал Сэцуши, выпуская изо рта низкодетализированный, распадающийся на краеугольные полигоны дым.

— Нас ждёт работа, пойдём, — Акутагава приоткрыл дверь, и Сэцуши выставил вперёд руку, задерживая его.

— Ты никогда не задумывался зачем именно необходимо твоё присутствие во время пыток? Ведь Какихара и сам отлично справляется. Тренировка? Или же процесс очерствения, который должен сделать из тебя бесчувственного психопата?

— Для отчетности, — ответил Акутагава, заходя внутрь.

В пустой прямоугольной комнате был только один стул, на котором сидел, привязанный веревками, пойманный лейтенант «Цукуеми» Сатоси Масуто. Какихара уже успел поработать над ним, изувечив лицо и надрезав скальп, под который он втер какую-то химическую смесь. Сатоси, опрокинув голову на грудь, хрипло стонал; из его рта тянулась вязкая кровавая слюна. Какихара поприветствовал Акутагаву, задрав голову Сатоси и размашистым ударом по затылку отправив ее обратно вниз. Акутагава закрыл за собой дверь и подошёл к ним.

— Ну как, удалось что-нибудь выбить из него? — спросил он.

— Можете убить меня, я вам нихуя не расскажу,— ответил за Какихару сам Сатоси. Какихара криво ухмыльнулся, прокрутил в руке тантно и приставил к его шее, делая неглубокий надрез.

— Ты, уебок, даже не представляешь на что подписался, — сказал ему Какихара. — Я ведь даже еще всерьёз не начинал. Поверь, я умею удивлять людей. Давай запустим в него демона, — предложил он, повернувшись к Акутагаве. — Потом сожжем кислотой лицо. Это моя любимая часть, так что отложим на время...

— «Цукуеми» будет существовать вечно, — произнес Сатоси. — Вы еще просто не понимаете...

— Конечно, в нашей светлой памяти.

Какихара связался с кем-то по кохлеарной связи и через несколько минут в комнату принесли чемодан с ноутбуком военного образца, который использовался для подключения к нейроинтерфейсу через спинномозговой канал.

— Следи за тем, чтобы он не откусил себе язык, — попросил Какихара, подключая кабель к Сатоси. — А то они любят уходить раньше времени.

Акутагава с силой сжал его челюсть. Сэцуши, возникший рядом с ним, внимательно вгляделся в глаза Сатоси, едва выдававшиеся из-под опухших век — в его пустом взгляде не было ни страха, ни боли. Вдруг Сатоси затрясся, его глаза закатились и по белкам побежали строчки кода, напоминая извивающихся аскоридовых червей. Акутагава почувствовал жжение в висках, его конечности ослабли и он завалился на пол. Сэцуши, продолжавший удерживать челюсть Сатоси вместо него, протянул ему свободную руку:

— Держись, здесь есть кто-то еще, я ощущаю чужое присутствие.

— Голова горит невыносимо... — простонал Акутагава, протягивая руку Сэцуши. — Словно сейчас расплавится... А-а, блять...

— Г-г-г-лавн-н-н-ое не, не, не, не, не, ост-т-т...

Сэцуши не успел договорить: все вокруг застыло и поплыло