Сотня. Смутное время - Эльхан Аскеров

– Считаешь, я так не думаю? Да только не нам это решать. А награду вы заслужили. И ты в первую голову. Знаешь, почему?

– И почему же? – насторожился Матвей, ожидая очередного подвоха.

– Да потому, что сумел и полковника выручить, и лазутчика того словить. Уж тут никто, кроме тебя, не поспел бы. Так что носи его смело и любому, кто решит тебя тем крестом укорить, – тут Лукич заметно повысил голос, – сразу ко мне отправляй. Уж я сумею ему объяснить, с какого конца редьку едят.

Стоявшие рядом казаки понимающе усмехнулись. Как умел объяснять Лукич, многие из них узнали, что называется, на собственной шкуре. Роман, сиявший после награждения, словно начищенный самовар, подскочил к парню и, от души хлопнув его по плечу, весело добавил:

– Верно батя мой говорил. Тебя держаться надо. И сам с прибытком, и мне от удачи твоей отломилось.

– Да какая тут, к бесу, удача? Ребят из десятка обделили, – фыркнул Матвей.

– Уймись, Матвей, – усмехнулся, подходя Егор. – Нам вон по червонцу выдали. Чем не удача? На пустом месте в хозяйстве прибыток. А Лукич верно сказал. Кабы ты того лазутчика не словил, и того бы не было.

– Как это? А полковник? – не понял Матвей.

– А полковника выручить, это наша с тобой служба, – ответил опытный казак, наставительно подняв к небу указательный палец.

Собравшиеся тут же бойцы десятка, переглянувшись, дружно закивали, соглашаясь, что тут всё ровно. Недоумённо пожав плечами, Матвей вздохнул и, махнув рукой, проворчал:

– Ну, может, и так. Не мне в таком деле спорить.

– Это верно, – одобрительно улыбнулся Егор. – Вот послужишь с моё, тогда и станешь споры спорить. А пока опыта тебе не хватает. Ну да это дело наживное.

Полусотня начала расходиться, обсуждая нежданную награду десятка. Сам же Матвей, задумчиво взъерошив себе чуб, отправился домой. В этом деле для него главным было не создавать в десятке ситуацию, когда кто-то из бойцов начнёт ему завидовать. До чего может довести это чувство, парень знал не понаслышке. Был в прошлой жизни случай, от которого ему и по сей день взвыть хотелось. А ведь считал того человека своим приятелем. Почти другом.

Задумавшись, он и не заметил, как из-за угла выскользнула тоненькая фигурка и, догнав его, тихо пошла рядом.

– Поздравляю, герой, – лукаво улыбнулась Катерина.

– Благодарствую, Катюша. Вот уж не ждал, что оно так получится, – усмехнулся Матвей в ответ, вынырнув из своих воспоминаний. – Как дела у вас?

– Слава богу. Вашей семьи милостью, – грустно улыбнулась девушка.

– Ты это брось, Катюша. Нет тут никакой милости. Соседям в станице завсегда помогали. К слову вот, держи, – опомнился он и протянул девушке пятёрку из своих денег.

Награду ему выдали одной ассигнацией.

– Ты чего? Зачем? – тут же вскинулась Катерина.

– Как это зачем? Малым своим гостинца купи, себе обнову какую. Ну, или ещё чего, что в хозяйстве не хватает, – принялся напирать Матвей. – И не бери дурного в голову. Не абы кому даю, а невесте своей, – добил он девушку самым весомым аргументом.

– Так ещё ж даже сватов не засылал, – покраснев, пролепетала Катерина.

– Дурное дело не хитрое. Я от своего слова оступаться не собираюсь. Или ты сама передумала? Так ты скажи.

– Дурак, – фыркнула Катерина, забирая деньги.

– Не дурак я. Просто помню, что рожа палёная, – усмехнулся Матвей в ответ.

– Говорю же, дурак, – повторила девушка, от избытка чувств топнув ножкой. – Мне не рожа, мне человек добрый нужен.

– Ну, зафыркала, кошка, – рассмеялся Матвей, чтобы разрядить ситуацию. – А чего к нам не заходишь? Или мамка опять прищемила чем?

– Господь с тобой. Тётка Настасья, хоть и остра на язык, но женщина добрая и никому обид просто так не чинит, – отмахнулась Катерина. – Неловко просто. Вы и так нам столько всего делаете.

– Привыкай. Поженимся, всегда так будет, – твёрдо отрезал Матвей. – И ты, и малые твои ни в чём обижены не будете.

– Спаси Христос, Матвейка, – вздохнула девушка, пряча глаза.

За разговором они добрались до подворья кузнецов. Вышедшая из хаты Настасья, увидев ребят, выплеснула из бадейки грязную воду и, поставив её на крыльцо, спросила, подходя к тыну:

– Катюша, а чего это вы на пороге гуторите, словно не родные. В дом ступайте. У меня как раз самовар поспел.

– Да мне б домой уже надо, тётка Настасья, – залепетала Катерина, краснея.

– Успеется. А ещё лучше, сбегай домой да малых своих к нам веди, – уперев кулаки в бёдра, решительно приказала Настасья. – Медком побалуются, да я там ещё пирожков напекла с ягодой. Беги, девонька, беги. Да не задерживайся, – скомандовала казачка таким тоном, что Катерина, кивнув, моментально унеслась, только подол мелькнул.

– А ты чего ж, казак, невесту на пороге держишь? – напустилась она на сына. – Решил в гости звать, значит, бери под локоток и веди куда решил. Пущай привыкает мужа слушаться.

– Прежде надо бы сватов заслать, – не удержавшись, поддел её Матвей.

– За тем дело не станет, – отмахнулась Настасья. – Я с бабами уже на тот счёт гуторила. Вот настанет весна, и зашлём. А это с чего вас старшины собирали? – вдруг сменила она тему.

– Наградили нас, мама, – вспомнив, что она ещё ничего не знает, улыбнулся Матвей.

Сбор был назначен только для бойцов полусотни, так что Настасью этот сход не заинтересовал. Своих дел по дому хватало. А Григорий был занят ремонтом соседской бороны. Ему, как единственному на всю станицу кузнецу, было выдано особое разрешение на всякие сходы не ходить при наличии в кузне работы. Ведь от их семьи теперь в полусотню входил Матвей. В общем, новость ещё не успела долететь до ушей родителей, чему парень был очень рад.

– Это чем же вас наградили? – иронично поинтересовалась Настасья, складывая руки на груди.

– А вот, червонец на ассигнации на нос, а ещё меня, Романа и Михея крестом Георгиевским, – усмехнулся в ответ парень, открывая коробочку и демонстрируя ей награду.

– Ой, божечки! – ахнула Настасья, глядя на награду неверящим взглядом. – Матвейка, это как так-то?!

– Ты чего там ахаешь, мать? – спросил Григорий, выходя из кузни.

– Да ты сам глянь, отец, – растерянно пролепетала казачка. – Его ж Егорием наградили.

– Чего? За что? – в недоумении замер кузнец.

– За лазутчика, что взяли, когда полковника выручали от степняков, – коротко пояснил Матвей, протягивая ему наградной лист.

Не беря его в руки, чтобы не испачкать, Григорий внимательно вчитался в текст и, покачав головой, растерянно протянул, оглядываясь на жену:

– Ну, мать, накрывай на стол. Это обмыть надо. Как следует.