Ментальная кухня – 2 - Максим Злобин

Ну посмотрим. Не думаю, что до такого дойдёт, но настроен Захарка был решительно.

Но едем дальше. Слишком рано маячить перед Тайной Канцелярией не стоит. Солнцев сказал, что ему нужна неделя на то, чтобы подготовиться: собрать документы, написать текста выступлений, продумать стратегию обвинения и всё такое прочее.

Так что сдавать ДНК-тест мы пойдём только через неделю. Моя кровь, кожа, волосы или чего там ещё понадобится при мне, а материалы графа Орлова и так должны быть в базе. Всё-таки граф. Не последний человек в Империи.

На этот счёт Солнцев сказал следующее:

— Есть база. И есть лаборатории, которые делают тесты. А работает это довольно просто: запрос у семьи делать не нужно, потому как вряд ли хоть кто-то в своём уме согласится добровольно рисковать признанием бастарда Так что согласие не требуется. Но предупредить о самом факте тестирования врачи обязаны, мол, так и так, с вами пытался породниться такой-то безродный хрен. Особо мнительным гражданам, которые наугад перебирают все известные семьи в попытке связать себя хоть с кем-то, эту опцию блокируют. Но поскольку ты пойдёшь на такое впервые, проблем возникнуть не должно.

— То есть мы вскрываемся?

— Вскрываемся, — кивнул Агафоныч. — А дальше для тебя начинается самое сложное.

— Выжить?

— Молодец, Василий Викторович, догадливости тебе не занимать. Три дня уж как-нибудь постарайся не помереть случайным трагическим образом, ну а дальше приходят результаты, и мы тут же шуруем с ними в суд. И вот с этого момента убивать тебя будет ну уж слишком большой наглостью.

— Ну-у-у-у… знаешь, Яков Саныч…

— Чего?

— Если меня грохнут, мне уже неважно будет нагло оно было и нет.

— Да не, — отмахнулся Солнцев. — Тут тебя уже не грохнут. Ты главное не вводи господ в искушение. Мишень на спину не вешай и не сиди на мосту с ногами, закатанными в асфальт.

— Ну допустим. А дальше?

— Дальше мы требуем с Орловых процент бастарда. За основание берём ДНК-тест и письмо графа твоей бабушке. Учитывая простоту дела, заседание будет назначено уже через несколько дней после обращения. И вот тут начнётся самое сложное…

— Так ведь самое сложное уже было вроде бы.

— Не перебивай! Дальше нам любым способом нужно состыковать два события. И не просто по дням, а по часам. Я бы даже сказал «по минутам».

— Заседание суда и проверку Безобразова тайниками?

— Именно.

— Сделаем! Абиза-А-ательна сделаем!

Ну а дальше Сонцев продолжил фантазировать о своём звёздном часе и о том, как покорит всех в суде.

Итого резюмирую:

— неделю где-то потеряться;

— тест;

— выживалово сроком два-три дня;

— суд;

-???

— PROFIT.

Мусолить больше смысла не вижу. Всё что от меня зависело я сделал, а рефлексия от лукавого. И лучшее, чем я могу сейчас заняться — так это подготовить нам с баб Зоей безопасное укрытие, а попутно заняться делами пляжа. Особенно учитывая то, как бодро идёт стройка.

Хм-м-м… А не совместить ли мне ещё и это? Что, если приурочить открытие пляжа ко дню сдачи ДНК-теста? Быть в самом эпицентре круглосуточной движухи, среди людей, на самом что ни на есть виду? Ещё и младшего Волконского под боком заиметь, как ВИП-гостя? Звучит, как план. А ещё как вызов. Дело сложное, но выполнимое, — не такую хрень вытягивать умудрялся.

Так! Небольшое лирическое отступление. Дело в том, что я уже давно понял для себя одну вещь. Не хотел бы вмешивать сюда паронормальщину или какие-нибудь Высшие Силы, но факт есть факт: на долю повара не выпадает задач, с которыми он бы не мог справиться. Ну вот не бывает такого. Никогда. Проверено тысячу раз, если не больше.

А Вася Каннеллони кто? Вася Каннеллони повар. Ну так погнали, значит!

— Ф-у-у-ууух! — я выбрался на берег, наскоро вытерся собственной футболкой, закинул её на плечо и потопал в сторону здания будущей кухни.

— О! — заметил я Санюшку, кое-как вылезающего из беседки.

И вот… когда вижу его в таком состоянии, — заплывший синяком глаз, взъерошенное гнездо на башке и пересохшие с похмелья губы, — никак не могу отказать себе в удовольствии лишний раз вспомнить, что он возможно Шеймус Мак Брайан, законный властитель цельного острова.

— Сань, погнали со мной!

— Ага, — мотнул головой Аничкин и побрёл рядом. — А где все?

— Мишаня ещё вчера уехал, — начал вспоминать я. — А Гио, кажется, остался в «Дворике».

— А Захар? — вдруг поинтересовался Санюшка. — Прикольный пацанчик, мы с ним вчера забились на концерт сходить и…

— Ребята!

— Ой!

— Ребята, это вы⁈

Вспомнишь, вот и оно. Захар Палыч оказался ближе, чем этого можно было бы ожидать.

Конкретно это воспоминание под влиянием чачи ускользнуло из моей головы, — либо я вообще не при чём, — но Гачин-Мучинский оказался закопан в песок. Одна лишь голова на поверхности торчала. Красная такая, обгоревшая на полуденном подмосковном солнышке голова.

Ну а там, где должно было обретаться туловище Захара, кто-то слепил из песка пышногрудую русалочку. С хвостом, детально прорисованными чешуйками и огромным хером. Причём последнее не стало для меня каким-то откровением. Это же наш культурный код! Пририсовать, приделать, прилепить…

— Вытащите меня, пожалуйста!

— За ножки придётся заплатить голосом, маленькая Ариэль.

— Чо⁈

— Сейчас вытащим, говорю…

Пара минут, и господин полицейский выбрался из заточения. Матерился много. А ещё чесался как вшивый, потому что закопали его прямо в одежде. В итоге Захар Палыч разделся, отряхнулся и пошёл смывать с себя песок, а мы с Санюшкой двинули дальше.

— Утро доброе, — я пожал руку прорабу Гоше.

— Ну-у-у… кому утро, а кто уже почти всю проводку на кухне сделал.

— Правда?

— Правда.

— То есть я могу завозить оборудование?

— Можешь.

— А силовые розетки?

Согласен, я со своими силовыми розетками прорабу всю плешь проел. Но так ведь неспроста! Научен горьким опытом. Прежде чем на кухне заработает плита, промышленный тестомес или что-то подобное, проводка трижды отъеб… сломается, короче говоря. А последний раз, если мне память не изменяет, я так попал с лифтом, пробками и палтусом. И куда меня это в итоге привело?

Ладно, грех жаловаться.

— И силовые розетки, — вздохнул Гоша. — Я помню, Василий Викторович, что для вас это важно.

— Ну отлично!

Время к часу, дел никаких,