Моя обитель - Эмили Ли

– Всё, что тебя волнует, это чертов возраст и внешнее соответствие?! Это твой главный критерий выбора? – он окинул её высокомерным и разочарованным взглядом, от которого ей и правда захотелось плакать. – И тебя устроят мои отношения с Кассией? Или с кем-то ещё?

«Не устроят! Конечно, нет! Это разбивает мне сердце! Разве ты не видишь?» – кричала её душа. – «Я так хочу быть безрассудной, сумасшедшей! Хочу невозможного! Тебя! Твоих поцелуев! Твоих прикосновений! Всего тебя! Только для меня! Хочу закричать на весь мир, что впервые полюбила так, как никогда никого не любила! Что засыпаю и просыпаюсь с мыслью только о тебе! Как я хочу сказать всё это тебе… Джей… Разве ты не видишь…»

– Конечно, а почему нет? – спокойно ответила она, выдерживая его взгляд. – Ты хорошая партия для моей сестры. Я буду рада. – Она умела врать.

«Прошу, останови меня, заставь меня замолчать…»

Он коротко кивнул, снова стал спокойным, прячась за маской безразличия.

– Получить благословение от старшей сестры на отношения, это важно, так же, как и получить благословение от матери. Но, думаю, матери Кассии я тоже понравлюсь, ведь я «хорошая партия», – он не удержался и язвительно выделил голосом последние слова.

Джеймс не ушел прочь, остался рядом до самого дома, но больше не смотрел на неё, как и не пытался возобновить разговор. Слезы беззвучно текли по её лицу, смешиваясь с дождем. Она говорила себе, что всё верно решила, так и должно быть, но продолжала плакать. Чарующая близость и уют, которые ещё недавно сопровождали их отношения, теперь стала пропастью, которую не преодолеть.

– Спокойной ночи, Эвелин, – отстраненно сказал служитель у самой таверны и ушел к себе.

– Спокойной ночи, Джей, – прошептала она его удаляющейся спине.

Крик отчаяния рвался наружу, Эвелин до боли закусила собственный кулак, сдерживаясь. Таверна ещё не спала, припозднившиеся посетители допивали и доедали, вели неспешные разговоры. Они жили, здесь и сейчас, и не видели, как она умирала… медленно… с каждым новым ударом сердца… от боли, которую была сильнее любой, что она испытывала до этого.

«Помогите мне, я собственными руками толкнула любимого мужчину в объятия другой женщине».

Тело мелко дрожало. Рыдания всё же вырвались. Всхлипы привлекли внимание. Эвелин сорвалась с места и убежала к себе в комнату, прячась ото всех. От того, что сделала. От того, что потеряла.

***

Краткий и тревожный сон не принес успокоение. Да и было ли оно, это успокоение для неё? Мир не прекратил своё существование, хотя вчера именно так ей и казалось. Значит, нужно продолжать есть, ходить, говорить. Нужно найти убийцу.

Эвелин мельком глянула на своё заплаканное лицо в зеркале, с большего причесалась, оделась и спустилась на завтрак. В планах у неё была семья первой жертвы, к которой она всё никак не могла добраться, и комиссар. Опять. Похоже, это становится традицией. Плохое утро продолжает плохой день с Хадвином.

Жози сегодня не было, чему Эвелин обрадовалась, говорить ни с кем не хотела, видеть тоже. Просто сидела и ждала заказа, поглаживая Лесли, которая чувствовала состояние хозяйки и с сочувствием смотрела, периодически жалобно поскуливая.

Счастливый смех Кассии резанул слух, Эвелин против воли посмотрела в сторону лестницы. Джеймс в одеянии служителя спускался вниз вместе с девушкой. Кассия при виде сестры, окинула её победным взглядом, осторожно коснулась локтя мужчины, собираясь взять его под руку. Не получив замечания и сопротивления с его стороны, она стала смелее, а он согнул руку в локте, чтобы Кассии было удобнее. Джеймс видел Эвелин, но коснулся взглядом лишь на мгновение, кивнул, приветствуя, а потом переключил своё внимание на спутницу.

Джеймс и Кассия заняли отдельный столик, подальше от неё. Чья это была идея: его или её, было неважно. Они хотели уединения: Эвелин мешала. Она заставляла себя сидеть и ждать чертовой тарелки с едой. Буря в душе требовала перевернуть стол, сломать стулья, закричать, призывала ненавидеть его, её… себя. Обвинять. Но это была бы постыдная слабость. Поражение. Признание того, что он был нужен ей, что она любит его, и что Кассия права в своих обвинениях. Поэтому терпела. Ждала. Это же несложно. Не смотреть. Не любоваться взглядом серьезных синих глаз, не таять от улыбки. Не говорить с ним. Не слышать его негромкую размеренную речь, которая предназначена теперь другой. Он тоже касается её руки? Тоже сидит рядом, едва соприкасаясь?

Официант принес заказ. Одну тарелку Эвелин поставила на пол, отдавая Лесли, над второй склонилась, запуская вилку в содержимое. Рука замерла в одном положении, не в силах пошевелиться. Слеза сорвалась и упала вниз. За ней ещё одна и ещё. Эвелин поджала губы и глубоко вздохнула, часто заморгала, пытаясь взять себя в руки.

Лесли закрутилась у ноги, оповещая, что всё съедено. Воительница поставила и свою нетронутую порцию на пол, угощая боевую подругу, расправила плечи, откинула назад волосы, закрепила за спиной лежащий на скамье меч. Прикосновение к оружию вернуло спокойствие на лицо и черствость во взгляд, спрятало боль ото всех.

Эвелин дождалась, пока собака доест, положила на стол монеты за еду и направилась прочь. Выходов из таверны много, но Кассия выбрала тот же, что и сестра. Служитель остался позади, замешкался у стола, очевидно рассчитываясь, поэтому Кассия решила воспользоваться случаем и ехидно сказала сестре:

– Привет, сестричка! Мы с отцом Джеймсом идем в церковь, а потом собираемся в парке погулять. Ну и поужинать где-то.

Эвелин криво усмехнулась, окидывая её презрительным, насмешливым взглядом.

– Слушай, если ты думаешь, что меня это волнует, ты глубоко заблуждаешься. Я же тебе сказала, что больше не собираюсь иметь с тобой ничего общего. Я тебе не мамка, чтобы следить, куда ты пошла и что делаешь. Отец Джеймс – свидетель, он же всё слышал в тот вечер, как и все остальные. Окно было открыто, а ты говорила очень громко, – побледневшее лицо Кассии кольнуло удовольствием жившего в душе Эвелин дьявола. – Знаешь же, я слов на ветер не бросаю. Я кайми. И, хоть и «старая», но обладаю отличной памятью, особенно по отношению к тем, кто смеет оскорблять меня. Тебя спасает только наличие родственной связи, – Эвелин прошла дальше, обходя её толкнула плечом, а потом не удержалась, решив порадовать себя и этим, обернулась, добавила: – Аренда твоей комнаты лишь до конца этого месяца. Позаботься об оплате заранее, если не хочешь оказаться на улице.

– Эвелин! Где мне взять монеты?! – воскликнула девушка, паникуя. – Я же нигде не работаю!

– Это не мои проблемы, – бросила ей воительница