Моровое поветрие - Рита Хоффман

– Они за мной в Навь спускались, – тихо сказал Елисей. – Саму Морену видели. Неужели ты думаешь, что на это любой человек способен? Они живую и мертвую воду нашли, по пути Долю и Недолю встречали. Как ты можешь в них сомневаться?

Елисей не разозлился, но его голос стал твердым, в нем сталь зазвенела. Видимо, царя с охотниками связывала не просто дружба, а глубокое уважение.

– Раз ты им доверяешь, я спорить не стану. – Станислав почтительно склонил голову. – Пойду, пора и честь знать.

– А завтра ты к нам придешь? – спросила Ведана. – Я скучаю, братец.

– Обязательно, – пообещал Станислав, вставая.

Вернувшись в опочивальню, он улегся в постель. Крутился и так и этак, все ждал, что дверь скрипнет и ночная гостья войдет. Но время шло, за ставнями темнело, вскоре и Малуша явилась, чтобы повыть, а ведьмы все не было. Покойница тянула свою безрадостную песню, а вскоре и вовсе исчезла. Наверное, родных донимать отправилась, но Станиславу до этого никакого дела не было.

Он сам не заметил, как уснул, а проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Лица в темноте он не разглядел, но сразу понял – ведьма! Станислав резко сел и попытался схватить ее, но она отпрянула и прошипела:

– Руки не распускай!

Станислав расплылся в улыбке – даже ее голос заставлял сердце трепетать.

– Вернулась, выходит, – как мог безразлично отметил он.

– Как видишь, – в тон ему ответила девушка. – Запали свечу, Вереск.

Когда огонь зажегся, Станислав увидел незнакомца. Тот глядел на него волком, из-под кудрявой челки черные глаза сверкали. Незваный гость был ему не чета: худощавый, бледный, лохматый. Но сердце Станислава все равно наполнилось неприязнью: ему не понравилось, что какой-то псоватый юнец рядом с красавицей трется.

– А это кто? – спросил Станислав.

– Мой помощник, – не моргнув ответила ведьма. – Ты одеться не хочешь? Нам на улицу нужно выйти.

Станислав медленно и плавно встал с постели, расправил плечи, так же медленно потянулся за рубахой. Пусть она рассмотрит хорошенько.

Незнакомец же скривился, и Станислав не смог сдержать усмешку.

– Ты долго красоваться собираешься? – прямо спросил Вереск.

– А мы торопимся?

– Да, – вмешалась ведьма. – Хотя, судя по всему, ты не шибко жаждешь поскорее от покойницы избавиться.

Хоть она и была резка, но ее щеки зарделись – и на сердце у Станислава потеплело. Женщины не могли устоять перед его красотой, а мужчины – перед красотой Веданы, такие уж они уродились.

– У тебя есть что-нибудь, что принадлежало покойнице? – спросила ведьма.

Он хотел было покачать головой, но вдруг вспомнил о бусах, хранившихся в шкатулке на дне сундука с одеждой.

– Кое-что есть. Ее любимые бусы подойдут?

Ведьма торопливо кивнула, повернулась к спутнику и попросила:

– Дай книгу.

Тот скинул с плеча кожаный мешок, достал книгу и протянул ведьме. Она положила ее на стол, открыла и принялась пальцем по странице водить.

– Чего пялишься? – грубо спросил Вереск, взглянув на Станислава. – Бусы доставай.

Тот хотел ответить, но сдержался. Что толку гавкаться с дурачком?

Достав шкатулку, Станислав бросил взгляд на книгу, но ведьма быстро ее захлопнула и подозрительно прищурилась.

– Что ты увидеть в ней хотел?

– Рисунки. – Станислав пожал плечами. – Читать-то ты наверняка не умеешь.

– А ты думаешь, что грамоте только люди из дворца обучены? – Ведьма фыркнула. – Бабушка всему меня научила. Она и писала, и читала, да получше многих!

Станислав хмыкнул.

– Извини меня, – попросил он. – Казалось мне, что ведьмы…

– В лесу живут и в жизни чернил в руках не держали?

– Вроде того.

– Что ж, теперь ты знаешь об этом мире немного больше. Глядишь, и от мамкиной юбки оторвешься когда-нибудь, – насмешливо бросил парень.

– Вереск, – прошипела ведьма.

Станислав смерил его презрительным взглядом. Межеумок нарочно пытался вывести его из себя.

– Когда-нибудь оторвусь, – сквозь зубы ответил Станислав.

– Ты вообще жизнь за стенами дворца видел? Или только в окошко глядишь, как красна девица?

– Вереск! – не выдержала ведьма. – Хочешь, чтобы я тебя прочь отправила?

Тот пожал плечами и отвернулся.

– Нужно перекресток найти, такой, где людей почти не бывает, – устало сказала ведьма.

– С удовольствием покажу тебе такое место, но сперва могу вопрос задать? – мягко спросил Станислав.

– Попробуй, – настороженно позволила она.

– Как твое имя?

Ведьма недоверчиво на него уставилась, а Вереск за ее спиной вздохнул так громко, что услышать его могли даже в соседней опочивальне.

– Ярина, – ответила она.

– Станислав, – представился он в свою очередь.

– Теперь показывай перекресток, – влез в разговор юнец.

– Ну, пойдемте… Куда это вы собрались? – Станислав с удивлением посмотрел на парня, подошедшего к окну и распахнувшего ставни.

– Мы через окно вошли, – смущенно объяснила Ярина.

– Со мной вам бояться нечего, я проведу вас мимо караульных. – Станислав подал ей руку. – Пойдем?

От руки она отказалась, но кивнула, и едва заметная улыбка тронула ее губы.

– Перелесник выискался, – прошипел Вереск, проходя мимо.

– Не бери в голову, нрав у него дурной, – пояснила Ярина.

– Я уже заметил. – Станислав хмыкнул. – Ничего страшного.

Он повел их по темным переходам, кивая каждому встречному караульному. Те смотрели на них с подозрением, но, разглядев сына бывшего царя, отступали с дороги. Ярина держалась рядом с ним, Вереск же шел позади. Взгляд его черных глаз Станислав ощущал на своем затылке, но лишь мысленно посмеивался, довольный тем, что сумел вывести наглеца из себя.

– Если не поможет ритуал, придется гроб открыть, – сказала Ярина, когда они вышли из дворца и направились к городу.

– У нее нет гроба. Охотники выловили тело из реки и сожгли его.

– Правда? Что ж… – Ярина задумчиво прикусила подушечку пальца. – А откуда здесь эти охотники? Всегда при царе были?

– Нет, их Елисей с собой привел. Вернее, они его, – пояснил Станислав. – Говорят, из дальних земель прибыли, всякого навидались, с нечистью бороться умеют.

– Не очень хорошо они борются, раз покойницу изгнать не смогли.

– И я того же мнения. Но всякое бывает, может, просто мне не везет и придется всю жизнь с покойницей за спиной ходить.

– Не придется, – подал голос парень. – Если не изгоним, она выпьет тебя досуха – и ты помрешь.

– Вереск!

– Ну зато он сказал правду, – примирительно произнес Станислав. – А вы часто бываете здесь?

– В городе? Нет, нечасто.

– А зря. Красиво ведь, праздники устраивают, мед рекой льется. А скоро ночь Ивана Купалы, помнишь?

– Ага, – откликнулась Ярина.

– Не хочешь с местными у заводи поплескаться?

– Ты на нее в мокром сарафане поглядеть хочешь?

– Вереск! – возмутилась Ярина. – Да что с тобой сегодня?!

Станислав лишь хмыкнул, довольный собой. Парень так просто из себя выходил, даже стараться не пришлось. Может, после этой ночи они с Яриной рассорятся и чернявый будет держаться от нее подальше?

Добравшись до околицы, Станислав встал на перекресток, рядом с которым ни одного жилого дома не было, и спросил:

– Подойдет?

– Да. – Ярина взяла у Вереска мешок и достала из него связку трав и кости. – Давай бусы. И отойди подальше.

Станислав присел на корточки в стороне и стал наблюдать за ведьмой.

В свете единственной свечи она рисовала на земле непонятные символы, а ее подручный выкапывал ямку. Ярина что-то шептала над бусами, окуривала их подожженным пучком трав, и Станислав так засмотрелся на нее, что едва не потерял равновесие.

Она была красива, очень. Рыжие кудри горели ярче пламени, глаза сияли, на лебединой шее жилки проступили от усердия. Жар от нее исходил, веяло силой; Станислав мог поклясться, что не видел женщины сильнее и прекраснее. Посоревноваться в красоте могла разве что с Веданой, но у той красота была холодная, отстраненная, а Ярина огнем полыхала. Так и хотелось прикоснуться к ней, услышать, как она имя его произносит.

Закопав бусы, Ярина отошла подальше, а Станислав вдруг увидел вдалеке белое пятно. И чем дольше он смотрел на него, тем быстрее оно приближалось. Вскоре он разглядел мокрые космы, грязный сарафан и тут же вскочил и попятился.

– Страшно?

Вздрогнув, он обернулся, а Вереск лишь ухмыльнулся, демонстрируя подозрительно острые клыки.

Малуша же встала там, где Ярина закопала бусы, и тут взгляд ее ввалившихся глаз наткнулся на Станислава.

Покойница заметалась,