На тропах судьбы - Тимофей Иванов

нужно строить корабли побольше, на которых можно посадить более солидную толпу весёлых северных ребят. Раньше меня останавливала от этого шага не то чтобы сомнительная лояльность вновьприбывшего пополнения наших стройных рядов, всё-таки клан дело семейное, предателей у нас, медведей, особо не водится. Скорее ершистость новых хирдманов и проблемы в коллективе.

Я молод, пусть этот недостаток с возрастом проходит сам собой, однако же на данный момент он никуда не делся. Мои хирдманы по своим годам тоже считаются вполне себе дренгами. И вот незадача, благодаря Гринольву нами практически был выкачан подходящий призывной контингент. Понятное дело, что молодёжь есть ещё, даже за последний год появились новые кондидаты. Но не всех их учили уму-разуму старые знакомцы Зелёного Волка, нет уверенности в их навыках. Других же и так вполне успешно пристраивают в нужные дружины родичи, кто к купеческим хедвигам, кто к ярлам, а кто в дружину конунга за компанию с Тормодом. В итоге остаются вояки постарше.

И они даже хотят ко мне идти. Пусть один скромный ярл тут молод, но вполне удачлив. К тому же стабильно удачлив, что пожалуй самое важное. Изгнанник конечно, но ради добычи, о которой все судачат, можно и перетоптаться. Теперь же к хорошим деньгам прибавится воистину огромная слава. С каким-то там южным городом, где вылезли демоны, возможны были варианты. Это с наших же слов мы им вломили, нашлись наверняка недоброжелатели, которые нудели, что мол в порту похватали юнцы всё что паршиво лежит и свалили, прибив лишь несколько мелких бесов. Но вот черепушку дракона, который сжёг флот морских змеев, не заболтаешь от слова никак. А значит желающих встать под моё знамя станет ещё больше.

Раньше я сомневался в целесообразности такого пополнения. А вот теперь, пожалуй, можно. Ещё относительно молодой, но уже матёрый воин ассонов — это мужик лет тридцати-сорока, который в вики ходить начал разменяв зим шестнадцать. Праны у такого кадра обычно заметно больше, чем у двадцати — двадцатипятилетних парней. А характер — так себе. Покладистые и не особо амбициозные обычно стабильно служат в одних и тех же дружинах, не сильно-то смотря на сторону. Ко мне же придут или те, кто на прошлом месте не ужился или же те, кому были не особо рады боевые товарищи. Такие как минимум мне, юнцу в их понимании, будут постоянно указывать, что делать с высоты их практического опыта. А как максимум, будут не прочь умостить свою задницу на ярльский трон, отправив вирдмана заниматься своими вирдманскими делами, а то что это он править взялся. Про то, что они начнут резко пытаться строить дренгов, как многоопытные хольды, вообще молчу. Только вот теперь им придётся некоторое время походить с разбитыми хлебальниками для просветления мозгов.

У меня и так парни были заметно сильнее, чем положено к их возрасту: всё-таки алхимия с систематическими тренировками творят чудеса. А теперь, после сердца дракона, дело вышло на новый уровень. За последнюю неделю перестройка организмов закончилась и все мы стали физически одарённее раза в два. Притом что заметно усохли по мышечной массе! Отъедимся нормально и может на два с половиной раза выйдем, если не три. То есть, внешне мы теперь, конечно, по прежнему юнцы, но теперь бьём аки ещё не начавший седеть ветеран лет пятидесяти, чей очаг праны на пике. Причём не абы какой, а дружины конунгов, где состоят лучшие из лучших. Пусть к силе и проворству не прилагается кучи лет боевого опыта, новых хирдманов спустить с небес на землю мы сумеем не шибко напрягаясь. А посему можно улыбнуться с мыслью — набору в дружину быть, как и хотели некоторые мои соратники. А с ней быть и новым кораблям больших размеров.

На мою ухмылку от окончательно принятого решения башни Ват-Барда ответили равнодушными провалами бойниц. Забавно, в первый раз я пришёл сюда молодым учеником вирдмана, который лишь следовал за учителем. Сейчас же я ярл и мой наставник формально в походе является моим подчинённым и советником. Зим минуло всего ничего, а как будто ещё одна жизнь пролетела. Портовые же чиновники всё так же встречают прибывающих, назначая им причалы, а жрецы спрашивают, не злоумышляем ли мы чего. Зато пристань нам досталась поближе к корчме Сломанный Щит, что не могло не радовать, и скоро я входил в её дверь с возгласом:

— Здорово, Даин! Тащи мёд и мяса, сегодня мы опустошим твои кладовые до дна!

— Не зарекайся, парень… Хо, старая развалина в этот раз с тобой?

— Ещё тебе переживу, Однорукий, — усмехнулся на это Гринольв, внешне заметно помолодевший после употребления куска драконьего сердца, и по моим смутным ощущениям собирающийся потроллить в ближайшее время некоторых своих знакомых, списавших его со счетов. Старикан от некоторых вещей может воротить нос, но если уж крышка бочонка с добрым мёдом уже проломлена, то что ж не выпить?

— Свежо предание, да верится с трудом, — хохотнул гном с металлическим протезом, продолжая наблюдать, как всё прибывают в зал мои хирдманы. — Да сколько ж вас здесь?

— Пять драккаров, — ухмыльнулся я. — Так что кому-то надо уговориться с коллегами, чтоб определить всех на постой.

— А сами чего? — фыркнул Даин, не горящий желанием о чём-то договариваться с конкурентами, даже если у него самого комнат меньше, чем гостей.

— Да можем и сами, как говорится — говно вопрос, — расплылся я в ещё более широкой улыбке. — Только драконье мясо тогда будешь не только ты готовить. Ты, кстати, вообще помнишь, когда такое было в тавернах внешнего кольца?

— Так что ж ты молчишь, мелкий огузок! — гаркнул гном, ударив своей железкой по трактирной стойке. — Вы завалили дракона⁈

— Как раз того красного урода, что недавно пожёг флот морских змеев и корабли наших родичей, — кивнул я. — Ну так что, самим идти или ты подсобишь?

— Уговорюсь конечно, — проворчал он. — И хорош тут зубы проветривать!

— Сам лучше улыбайся, когда общаться будешь, это всех раздражает, — фыркнул я, дав совет из своего прошлого мира. Кстати, весьма полезный на все случаи жизни, всё-таки большинство глупостей люди делают именно с серьёзными мордами.

— Ладно уж, умник, — махнул бородач мясной рукой. — Садитесь и беритесь за кружки. У меня мест на восемь десятков человек, за постой и стол по серебрушке в день.

— Побойся богов! Мы тебя драконятину даём и ещё платить