Фаворит-5. Родная гавань - Денис Старый

и началась работа. Самым проблемным было то, как и где спрятать лошадей. Ну и куда деть почти тысячу башкир. Так что работы по созданию укрепрайона шли полным ходом, а мы всё ещё спорили, как правильнее распорядиться башкирским войском. Ведь, если оставлять их внутри нашего гуляй-поля, то это самое гуляй-поле должно быть мало того, что очень большим, так ещё и иметь немалые склады с фуражом.

Кони съедали в день немалое количество сена и овса. Но ещё больше им приходилось питаться степной травой. И вот этого удовольствия животных мы лишили бы. В этом же ряду стоит и проблема с водой. Кони пьют не много, а очень много. И пусть сейчас дождь моросит и даже мы занимаемся сбором воды, но этого мало.

Да ещё один фактор, который предполагает ограниченное пространство внутри укрепрайона. Телеги были гружёные, нужно же выложить очень многое. Да ещё и люди с нами, которых нужно расположить внутри гуляй-поля.

— Не вижу я иного выбора, — объяснил я своё решение Алкалину. — Придётся твоим воинам биться без лошадей.

Недовольным был, конечно, старшина башкир. Казалось, что вся их сила, этих грозных степных воинов, и заключается в том, чтобы никогда не слезать с седла. Ну и я не мог не поступать сообразно рациональному мышлению и логике.

— Отберёшь у башкира коня — убьёшь башкира, — заявил мне Алкалин. — Но я услышал, почему ты собираешься это сделать.

— Да всё я понимаю… Давал слово тебе подчиниться, так тому и быть, — сказал старшина и, понурив голову, пошёл объяснять своим воинам, что им следовало бы сделать.

Ещё никогда я не видел Алкалина таким подавленным. Наверное, он сейчас думал, что предаёт своего друга. Или даже больше, чем другом, является конь для степного воина.

Но ничего не попишешь. И, может быть, я ещё в какой-то мере сомневался в принятом решении, что практически никакой конницы у нас в поле не будет, кроме, возможно, трёх сотен самых лучших бойцов-башкир. Если бы только башкиры не стали очень активно обучаться и стрельбе из фузей и штуцеров, даже линейную тактику пробовали копировать у нас.

Так что, занимаясь подобного рода «шпионажем», пускай расплачиваются за это участием в пехотных сражениях.

На всё про всё, чтобы возвести добротное гуляй-поле, у нас было времени не больше трёх часов. Но враг нам подарил ещё два часа драгоценнейшего времени, когда не стал сходу наваливаться, а предпочёл подождать подкреплений.

— Ближе их подпускайте! Не следует опасаться, что через первую линию пройдут! — отдавал я последнее распоряжение, стараясь в том числе и подбадривать бойцов. — Не робей, братцы! Прадеды наши стояли супротив ворога меньшим числом, а только победы одерживали!

Соотношение сил, которое сейчас установилось, было, конечно, не в нашу пользу. Тысяча шестьсот моих бойцов должны были выдержать натиск более семи тысяч противника. И я не считал, что в данном случае мы находимся в удручающем положении. Ведь действовать от обороны, имея в достаточном количестве огнестрельного оружия и припасов к нему, можно и ещё меньшим числом. Правда, почти тысяча башкирских воинов, которые не приучены к такой войне…

Нам пришлось отправлять сотню бойцов вперёд. У них была своя задача — должны были отвести как можно дальше коней. Причём, почти всех. Делать это вызвались башкиры, которые необычайно ловко сразу же набрали большую скорость и погнали табуны лошадей на северо-запад. Вряд ли за ними будет погоня, а, если будет, то пусть ещё попробуют догнать. И таким образом мы сбережём своих лошадей.

Гуляй-поле было выстроено по-хитрому. Было одно кольцо из телег. За ним небольшое пространство, шагов в десять. А потом ещё одно кольцо из телег, мешков. На некоторых участках успели даже выкопать небольшие рвы и выложить небольшие валы. Но, даже если ров будет глубиной в метр, то он уже является препятствием и для коней, и несколько для людей.

Нам бы день — и мы бы здесь построили целую земляную крепость! Впрочем, возможно, так оно и будет. Ведь, если мы отобьём сегодняшний приступ, то татары уже начнут разбегаться, а ночью работы по обустройству полевого оборонительного лагеря продолжатся.

— Ждём! — отвечаю я на немой вопрос в глазах офицеров.

Татары были уже менее, чем в ста шагах от наших укреплений. Но я хотел подпустить их ещё ближе. Ведь, если создавать заторы из убитых всадников, то лучше это делать рядом с нашими непосредственными оборонительными линиями. Тогда противнику будет сложнее подобраться к нам, а мы получим чуть ли не ещё одну оборонительную линию.

— Пали! — наконец выкрикнул я.

— Бах-бах-бах! — прозвучали выстрелы двухфунтовых пушек.

— Бах-бах-бах! — тут же начали отрабатывать штуцерники.

Всё загромыхало. Наш овальный укрепрайон заволокло дымом от сгоревшего пороха. Но я не намерен был давать приказ, чтобы стреляли реже. Напротив, килограммы свинца полетели в сторону татарской конницы. А я подгонял перезаряжать ружья быстрее. И гвардия работала, как часы. Не знаю, как бы справлялись, если вместо четырех выстрелов в минуту давали два или три, как в пехотных полках.

Конечно, как и всегда, больше всего страдали вражеские лошади. Они принимали на грудь свинцовые русские подарки, тут же валились, а вместе с ними падали и их наездники. Упавшая лошадь загораживала проход для других всадников, им приходилось одергивать своих коней, направлять их чуть в сторону, терять динамику движения. А пули летели и летели.

Атака татар велась с трёх направлений. И не везде получилось качественно выкосить татарских воинов. И вот уже на восточном участке овального гуляй-поля несколько татар, демонстрируя чудеса джигитовки, встали ногами на сёдла. И уже оттуда, оттолкнувшись, будто взлетев, запрыгивали сразу за первую линию из телег.

Этих смельчаков тут же зарубили. Но им на смену пёрли ещё и ещё…

— Всем отойти с первой линии! — на разрыв голосовых связок кричал я.

Может быть, и не надо было надрывать голос, потому как приказ тут же передавали все, кто его услышал. Тем более что это было ожидаемо. Договорённость о том, что мы скоро покинем первую линию обороны, давая возможность противнику проникнуть в малое пространство из десяти шагов, была озвучена на последнем военном совете.

Менее, чем через минуту бойцы покинули первую линию обороны.

— Бах-бах-бах! — разрядились фузеи первого резерва.

Залп резерва позволил несколько охладить пыл татар. Тем более, что не так оказывалось и легко перелезать через вторую, основную, линию нашей обороны.

Тут уже и рвы были в ряде