Жуткая история. Кот - Ксения Горькая

– Да я понимаю, не бери в голову. Поговорят да успокоятся.

«Поговорят да успокоятся», – думал он утром на следующий день, сидя в библиотеке и тщетно пытаясь сконцентрироваться на чтении «городских легенд». Компания через один столик либо не замечала его, либо намеренно переговаривалась с такой громкостью, чтобы он слышал. Скорее второе.

– Ну, а как иначе-то? Он тут сколько, недели две? – Хёну сидел спиной, поэтому не видел говорящих и изо всех сил старался не слышать.

– Ну да. Еще и на выезд его взяли. На хрена им в драке понадобился инкуб, что за бред. Мертвяков соблазнять, что ли? – компания захихикала гиеньим смехом.

– Да как он вообще попал в Круг? – визгливый ломающийся голос вопрошал с искренним недоумением.

Хёну поморщился.

– Сам подумай. Он же инкуб. По-моему, все очевидно, – произнес низкий глухой голос.

– Согласен. Стопудово чья-то подстилка.

Хёну закрыл глаза и досчитал до десяти. Ох, дай бог терпения.

– Интересно, чья?

– Может, Тэхо? Он же решает, кого брать на выезд.

– Или Риена. Мне кажется, между ними еще на том приветственном испытании искра проскочила… – визгливый все никак не унимался.

– Я вроде слышал, их часто видят вместе с Рюком-хеном, – обладатель низкого глухого голоса был среди них самым спокойным, но, похоже, знал больше всех.

Да камон.

– Да? Странно, конечно, если из всех – именно он, но, наверное, ему тоже нужно как-то снимать напряжение, – снова раздался этот ублюдский смех.

Хёну начинал терять терпение. Он смотрел на одну страницу уже минут пять и не прочитал ни строчки.

– А что, если он его ну… с помощью силы инкуба?

– Да ясен фиг, как еще-то.

– Хрень какая-то, если честно. Он же трехсотлетний или скольки там… дух. А повелся на него, как мальчишка. Я был о Рюке-хене лучшего мнения.

Так, ну все. Хёну закрыл книгу и встал из-за стола. Он пытался – у него не получилось.

Он подошел к ним и с громким хлопком швырнул книгу на стол, а после уперся на него руками и с кривой улыбкой проговорил:

– А я смотрю, вам покоя не дает мысль о том, кто меня трахает?

Он обвел притихших ребят взглядом. Их было шестеро. Хёну узнал троих: худощавого шатена и еще двоих из его компашки. Память на лица у него была отменная в отличие от памяти на имена.

– Так что, кого из вас это больше всех заботит? – он ждал, пока зачинщик добровольно выдаст себя, и не ошибся, ожидая, что это будет шатен.

– Ну, допустим, меня, – ответил тот глухо. Он сидел с краю, слева от Хёну, и с вызовом развернулся к нему всем корпусом, но со стула не поднялся.

– Супер, – Хёну сложил руки на груди и посмотрел на него сверху вниз, во взгляде плескалась неприкрытая злость. – Я использовал силу, ты был прав. На каждом из них вообще-то. По очереди. На самом деле я даже немного расстроен, что никто не предположил групповушку. Ханжи – аж блевать тянет, – он скривился.

В спокойном состоянии Хёну бы ни за что не сказал ничего подобного, но сейчас он был взбешен и на автомате выбирал из всех фраз в голове самые обидные и хлесткие.

– Ты… – пальцы шатена сжали край стола.

– Что? Думаешь, многие могут мне сопротивляться? Ты, я смотрю, невъебенно высокого мнения о себе. Так давай проверим!

Хёну протянул левую руку раскрытой ладонью вверх и призывно пошевелил пальцами. Парни уставились на узор черных вен, идущий от кисти по предплечью.

– Ставлю на то, что ты будешь ползать по полу в слезах меньше чем через минуту. Или, возможно, я придумаю что-то поинтереснее, – Хёну криво улыбнулся, подняв бровь.

Шатен сверлил его серыми глазами – какая-то его часть очень хотела проверить, а другой было слишком стремно опозориться. Черные вены ему тоже уверенности не прибавляли. Он, поджав губы, пытался оценить масштаб репутационных потерь, если он откажется сразу, по сравнению с потерями, если согласится, но Хёну его сломает.

– Трусишь? – Хёну подначивал, его лицо стало жестким, а глаза засветились голубым.

Мне даже не обязательно тебя трогать, чтобы сделать это.

Шатен вздрогнул и испуганно опустил взгляд в пол.

Хёну наклонился к его уху и, чеканя каждое слово, проговорил:

– Так я и думал.

Он поднял со стола книгу и собирался было направиться к выходу из библиотеки. Начитался на сегодня. Но как только отвернулся от стола – услышал хлопки. Натуральные медленные и драматичные аплодисменты. Он поднял голову и увидел на втором этаже Риена и Кая; хлопал, очевидно, Риен. Он с неприкрытым восхищением наблюдал за Хёну, а вот Кай совершенно убийственно смотрел куда-то за его спину. Судя по звукам лихорадочно отодвигаемых стульев и возни сзади – его взгляд достиг адресата.

Хёну поднялся по лестнице, даже не особенно смущаясь того, что только что наговорил. Злость как будто на какое-то время выжгла в нем другие эмоции, в том числе стыд.

– У бельчонка, оказывается, острые зубки. Я впечатлен, – Риен обошел Хёну и приобнял сзади, устраивая голову на его плече, глядя на Кая. – Мне показалось, или Хёну только что защищал тебя, Рюк?

Хёну и Кай смотрели друг на друга, полностью игнорируя Риена. Первый смотрел устало, второй, как обычно, – нечитаемо.

Первым сдался Риен:

– Ой, да опять вы за свое, достали эти гляделки. Мы пришли, потому что Минсу попросил позвать тебя. Так что топай по боковой лестнице на самый верх, – он подтолкнул его за плечи к выходу и шлепнул по попе, видимо, чтобы придать ускорения.

Хёну вышел в коридор к лестнице и стал без особого энтузиазма подниматься наверх.

– Не делай так.

Красно-белый

Лестница вывела Хёну к короткому темному коридору, в конце которого была единственная дверь. Она была двустворчатой, от пола до потолка, а ее верхняя часть больше напоминала оконную раму – с ровными квадратами матового стекла. С той стороны бил яркий дневной свет, озарявший дальнюю часть коридора и лишавший всякой возможности разглядеть, что находится за дверью. Хёну подошел, положил ладонь на изящную стальную ручку и замер, прислушиваясь. Внутри клубилось волнение – он ожидал, что этот разговор многое расставит на места, возможно, он наконец узнает, почему его становление прошло именно так, как он связан с Каем, и самое главное – что ему нужно делать дальше. Неудивительно, что он волновался.

Он распахнул дверь – и лицо сразу обдало влажным и очень теплым воздухом.

Длинная светлая комната утопала в зелени.