Одинаковые. Том 5. Атлантида - Сергей Насоновский

это англичане, каким-то неведомым образом прознавшие о нашей миссии. Кто знает? Не исключено, что у «Великого Востока Франции», в его сложной иерархической структуре, произошла утечка информации. А возможно, это один из тех охотников, что был отправлен непосредственно масонами-лягушатниками по наши души. Но по описанию ныне покойного Анри, это судно на «Лафайет» не совсем похоже.

Думаю, ответ на этот вопрос мы получим уже скоро. Мы не сбавляли ход и продолжали держаться намеченного курса, со стороны казалось, что нас абсолютно не волнует встреча с незнакомцами в море.

Я прильнул к биноклю, соленые брызги иногда долетали до лица, но мир сузился до приближающегося силуэта. Чужой корабль уже ясно вырисовывался, все больше, агрессивнее. Теперь были видны отдельные фигуры на его палубе — не в рабочей робе, а в темной, облегающей форме. Они столпились у борта, держа в руках оружие. Капитан Верховцев не ошибся. Эти люди нас далеко не на ужин хотят пригласить, у них исключительно коварные цели.

«Святогор» казался беззащитной лабораторией, брошенной на произвол судьбы. Ни одного лишнего движения людей с оружием на палубе. Лишь обычная работа матросов, и обыденная морская жизнь. Морячков пришлось хорошо проинструктировать по этому поводу, и теперь они играли срежиссированный мною спектакль. В то время как бойцы нашего боевого крыла ждали своего часа в укрытиях.

Пусть подходят ближе. Еще ближе.

Отлично, продолжаем, сохраняя напряженность и стиль от первого лица.

С момента первого контакта прошло около часа двадцати минут. Серый силуэт, прежде бывший лишь пятном на горизонте, вырос в угрожающее судно, намертво засевшее у нас на корме. Расстояние стремительно сокращалось.

Они шли точно на нас, не скрывая своих намерений. Их палуба была усеяна темными, статичными фигурами.

Внезапно с их борта блеснула сигнальная лампа, выстукивая не терпящую возражений команду.

— Сигнальщик! — крикнул я, не отрывая бинокля. — Что передают?

Молодой матрос тут же отозвался, голосом, срывающимся на фальцет от напряжения:

— «Неизвестное судно… немедленно остановиться… лечь в дрейф… приготовиться к досмотру».

На мостике на мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь воем ветра и скрипом переборок.

— Отвечай, — скомандовал я, сохраняя ледяное спокойствие. — «Не понимаем ваших намерений. Повторите».

Сигнальщик защелкал затвором лампы, передавая ответ. Я видел, как на том судне засуетились. Ответ пришел почти мгновенно, более раздраженный, ультимативный:

— «Остановиться! Немедленно! Последнее предупреждение!»

— Пиши, — бросил я сигнальщику. — «Поняли. Просим прояснить причину досмотра».

Едва наш сигнальщик закончил передачу, как с вражеского судна блеснула короткая вспышка. Промелькнула доля секунды, и с жутким, воющим звуком что-то тяжелое и быстрое пронеслось буквально в двадцати метрах от нашего правого борта, чтобы с грохотом разорваться в воде, подняв столб белой пены прямо по нашему курсу.

Выстрел. Предупредительный. Но уже боевой.

Игра в непонимание была окончена. Они показали зубы. Теперь настал наш черед.

— Передай, — мой голос прозвучал громко и четко, заглушая нарастающий гул в ушах. — «Останавливаемся. Входим в дрейф».

Сигнальщик засеменил, передавая сообщение. Я же повернулся к капитану Верховцеву и братьям, встретившим мой взгляд.

— Всем быть готовыми к бою… — сказал я, и в голосе впервые зазвучала холодная сталь. — Встреча по плану.

По моей команде в машинное отделение передали «стоп», звук паровой машины сменился зловещим завыванием ветра и равномерным плеском волн о борт. «Святогор», будто и впрямь смирившись с судьбой, медленно покачивался на набегающих волнах.

Неизвестное судно, все так же не вывесившее флага, плавно и уверенно подошло к нашему правому борту, сокращая дистанцию до минимума. Теперь, вблизи, оно выглядело еще более зловеще. Это было невоенное судно — скорее всего, переоборудованный пароход водоизмещением около двух с половиной тысяч тонн, с высокими надстройками и двумя мачтами. Но его гражданское происхождение тут же опровергалось тремя орудиями, размещенными довольно эффективно: одно, калибром поменьше, на баке, и два было солидных, похожих на 75-мм пушку системы Канэ, по бортам — классическое вооружение вспомогательного крейсера или капера. Для 1901 года — более чем серьезно.

Я быстро провел подсчет. На палубе у них насчитал тридцать два человека. Из них больше двадцати — крепкие, стриженые под гребенку парни в одинаковой темно-синей форме без каких-либо знаков различия. Они не походили на случайно нанятых головорезов — в их стойках, в том, как они держали оружие, чувствовалась выучка. Пулеметов я не разглядел, но почти у каждого на поясе была кобура с револьвером, а в руках они держали карабины «Винчестер» — удобные игрушки для боя в тесноте. Это была типичная абордажная команда.

С грохотом и лязгом металла о металл их судно притерлось к нашему борту. На несколько секунд установилась тишина, нарушаемая лишь стонами сблизившихся корпусов и свистом ветра.

Затем из рулевой рубки вышел человек. Он был одет в добротный, лишенный каких-либо нашивок китель. Невысокий, подтянутый, с острым, бесстрастным лицом и пронзительным взглядом, который медленно, с превосходством, скользнул по нашей, казалось бы, беззащитной палубе, прежде чем остановиться на мне. Он был тем, кто отдавал приказы. Тот, с кем теперь предстояло вести переговоры. Или, что было более вероятно, — тот, кто их начнет и тут же прервет.

Человек в кителе сделал несколько шагов к самому краю своего борта. Его голос, резкий и властный, без труда перекрыл шум ветра.

— Капитан этого судна?! Я объявляю ваш корабль задержанным за незаконную деятельность в нейтральных водах. Вы передадите мне все материалы, поднятые со дна, ваше оборудование, а также предоставите полный доступ для обыска. — сказал он на английском.

Я вышел ему навстречу, сохраняя на лице маску возмущенной невинности.

— Какое оборудование? Какие материалы? Вы ошибаетесь, мы проводим океанографические исследования! По какому праву?

Его тонкие губы искривились в холодной усмешке. Он видел перед собой вероятно испуганного «мальчишку-ученого», пытающегося выкрутиться.

— Право — стволы моих орудий и бойцы с карабинами! — Отрезал он, не скрывая больше презрения. — Не заставляйте меня применять силу. Сопротивление бесполезно.

Он резко мотнул головой в сторону своей команды, не удостоив меня больше ответом.

— На борт! Обыскать все! Особенно трюмы! Всё их оборудование — к нам на борт!

Это стало его ошибкой. Пока он произносил последнюю фразу, его головорезы, уверенные в легкой добыче, уже начали перебираться через леера. Первые пять оказались на нашей палубе, а их «Винчестеры» были наготове.

И в этот миг тишину «Святогора» разорвал сухой, яростный треск. Из-за лебедки, из люка, из-под брезента, укрывавшего шлюпку, ударили сразу три наших