Эволюция Генри 4 - Владимир Алексеевич Ильин

— Только креститься двумя руками, что все обошлось. — Ответили ему улыбкой, полной сдержанной гордости.

— Я слышал, она в Центре эволюции. Специалисты прочат девятый-десятый уровень второго таланта. Если отсечь первый, конечно — но с ним, как я понимаю, дело улажено? — Вопросительно поднял он кустистые седые брови. — Можно и не отсекать?..

— Да, вроде как. Но я все-равно бы убрал мертвую ветку. Ни к чему она девчонке. Надеюсь, в этот раз она проявит благоразумие.

— Ну и как, стоило оно того?

— Авантюра? Признаюсь, я проспал как сурок до утра и узнал только утром. Так что даже понервничать не довелось.

— Я про другое, — окунул мистер Кинг сигару в коньяк и раскурил. — Стоит счастье дочери шести десятков трупов, О'Хилли?

— Это какой-то философский вопрос? — Словно бы растерялся он.

— Самый практичный. Твоя дочь жива, получает новый талант. А семьи тех, кого ты обрек на смерть, останутся без кормильцев. Город поможет, отдаст таланты родителей… Но все же — ты точно нормально спишь? Не всаживаешься чем-нибудь, чтобы мертвецы не шастали под окнами?

— В себе ли ты, мой друг?

— Меня так не называй.

— Да уж не стану. — Холодно смотрел на гостя О'Хилли. — Что за нелепые обвинения? Какие еще шесть десятков⁈

— Тон-то не повышай. Официального обвинения пока нет. Но я для себя решил — пойду, посмотрю майору в глаза. Может, увижу там что-то для себя.

— Ну, смотри внимательно. — Наклонился майор чуть вперед. — Это называется изумление. Смотри — не ослепни. Что за вздор ты несешь?

— И что, даже в отставку не подашь? Останешься сидеть на своем месте, убеждая, что вокруг никто ничего не понимает?..

— Объясни толком, в чем ты хочешь меня обвинить.

— В гибели отрядов Моралеса, Кардина, Паркера и технического персонала города.

Майор звучно рассмеялся.

— Ты совсем выжил из ума на старости лет. Я сижу на посту почти круглосуточно. Все мои звонки, визиты — в журналах.

— Это ты организовал, — убежденно произнес мистер Кинг.

— Перри, если ты кому-то ляпнул, что способен расследовать подрыв лучше меня, и ничего не достиг — впрочем, я этому не удивлен — но обвинять в этом меня! Просто от бессилия, чтобы как-то вывернуться!

— Ты виновен, — качал он головой, помешивая чай потухшей сигарой. — И со мной согласны люди.

— У меня тоже есть друзья, Перри. Еще есть Совет. Им точно не понравится, что ты лезешь в мое расследование, похищаешь моих людей, скрываешь от меня свидетелей.

— Чтобы они не погибли по странному стечению обстоятельств.

— Чтобы запугать, и они не произнесли твое имя. Чего же ты вскинулся? Я расследую множество версий, в одной из них за взрывом стоишь ты.

— Ну, расследуй, — оставив сигару в чаше, поправил тот складку пальто. — А я вот что скажу, майор. Дочери ты все равно лишишься.

— Это прямая угроза жизни и здоровью. Пугаешь, чтобы я замял расследование?..

— Нет, майор, нет. С твоей Кейт все будет хорошо. Она будет живой, здоровой, в рассудке. Но ты ее лишишься — потому что ей все о тебе расскажут.

— Еще бы она слушала такого проходимца, а не родного отца.

— Ей расскажут новые друзья. Они, знаешь ли, сами сообразили о некоторых нестыковках. Им, знаешь ли, неприятно, и они легко вывалят на Кейт всю правду. Они хотят быть с ней честными.

— Не один проходимец, а трое — велика ли разница? — Дернул тот плечом. — Все это — чушь и вздор, уважаемый подозреваемый. Я — ее отец. И мне она поверит.

— Через неделю она завершит эволюцию — там и посмотрим. Если не поверит друзьям — поверит газетам. Я все-равно доведу расследование до конца. — Поднялся мистер Кинг с места.

— Я полон решимости сделать то же самое. До встречи в суде.

— До встречи в суде, — коротко кивнул мистер Кинг. — Подонок.

Мистер О'Хилли размениваться оскорблениями не стал и молча проводил гостя взглядом. Затем без особых эмоций, обернув платком, забрал со стола чашку с сигарой, отнес к столу возле окна — и остатками чая полил почти засохшее растение.

С нижнего ящика стола извлек пластиковый пакет для улик, куда та самая сигара аккурат поместилась. В другой такой же пакет перенес кружку и сильно ударил сверху, чтобы та раскололась. Оба пакета вновь вернулись в стол.

А сам хозяин кабинета вернулся на свое рабочее место и крепко задумался. Вплоть до момента, как в дверь осторожно постучали.

— Войдите, — краем глаза отметил он непрочитанное сообщение на планшете, вмонтированном в стол.

Ему пытались что-то сказать, но он велел не беспокоить — и не успел отменить приказ.

— Мне сказали проследовать в этот кабинет, — отодвинув элегантной тростью дверь, в помещение вступил солидно выглядящий джентльмен в светлом костюме и бежевых штиблетах.

Выглядел он как те, кого коренной ирландец терпеть не мог — сноб с отвислыми ушами и острым носом, неприятным островным акцентом и способностью смотреть сверху вниз столь пренебрежительно, что руки сами тянулись в карманы, чтобы сжать кастет.

Впрочем, О'Хилли был ирландцем в третьем поколении, и встретил гостя с привычной доброжелательностью.

— Присаживайтесь, сэр. Чай?.. Впрочем, чай у нас отвратный, быть может — сразу коньяк?

— Спасибо за предупреждение, воздержусь. А для алкоголя рановато. Хотя, я смотрю, тут все не против заложить прямо с утра. — С некоторым нетерпением уселся тот в кресло. — Итак, какие тут дальше церемонии? Если нужны деньги — просто скажите, я сильно спешу.

— Итак, мистер… — Проигнорировав слова, О'Хилли нажал на значок в планшете. — Мистер Фипс, я верно понимаю? «Красный» уровень — позвольте поздравить. В нашем городе таких могущественных людей как вы, немного. Город с радостью приветствует вас и готов сделать все возможное, чтобы вы задержались.

— Увы, я ненадолго. И я уже прочитал вашу брошюрку про знаки.

— Но, если бы задержались, город готов предоставить жилье и ресурсы. Мы заинтересованы, чтобы вам тут понравилось.

— Я даже не гражданин вашей страны.

— Это не имеет значения. У нас свое гражданство, свои правила.

— И как вы обеспечиваете свою независимость? — Отчего-то заинтересовался тот.

— Силой и деньгами, разумеется. Деньги приносит добыча ресурсов из леса. Сила в наших жителях. С этим сочетанием вынуждены считаться все, даже Вашингтон.

— Он вас не признает никогда. А как окрепнет — подомнет под себя. — Тут же разочаровался гость.

— Мы тоже становимся сильнее с каждым днем. К нам присоединяются весьма могущественные возвышенные.

— И вы ведете списки, как я понимаю?..

— Ну разумеется. Моей работой является контроль за внутренним положением дел среди одаренных. Чтобы они