Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

запрещены не из-за целей своих, а из-за способов совершения, — ответил архимандрит и, видя, что я не вполне понял, принялся пояснять: — Прежде всего это практики, совершение коих невозможно иначе как через нанесение вреда душе, разуму или телу самого совершающего. То есть если для совершения магического действия требуется принять на душу тяжкий грех, одурманить себя вином или ядом, нанести себе рану, пустив из неё кровь, это уже относится к запрещённым практикам вне зависимости от того, для чего именно совершается. Магические действия, совершаемые на убиении, увечении или мучении людей и скотов, также к запрещённым отнесены. Запрещены и магические практики, для совершения коих потребны мёртвые тела или части оных, кровь, семя, кал, моча и блевотина, как человеческие, так и скотские.

М-да, нечего сказать, объяснение исключительно толковое и столь же исчерпывающее. Никакой тебе чёрной магии, никакой некромантии, ежели не хочешь на собственной шкуре узнать много нового о смиренных монахах… Ну и правильно, не надо нам такого добра, обойдёмся как-нибудь. Интересно стало, что из перечисленного практиковал доктор Ломский, но что-то не потянуло меня о том спрашивать.

— Жизнь показывает, — продолжал отец Власий, — что артефакторы к запрещённым практикам куда реже обращаются, нежели натуральные маги. А потому твоё, Алексей Филиппович, артефакторное обучение — дело благое, и церковь наша за тебя молить Господа будет.

Ага, вот, стало быть, почему архимандрит книгой Левенгаупта так заинтересовался — немец же там как раз на важность артефакторики напирает. То есть чем внимательнее наши одарённые к советам Левенгаупта прислушаются, тем легче отцу Власию и его братии будет со своим делом управляться. Ну да, всё правильно.

Но вот высказанное отцом архимандритом одобрение, тем более не от себя лично, а от лица всей церкви — это сильно… Особенно если поддержка церкви не одними молитвами ограничится, хотя и так очень даже хорошо, да ещё когда молиться в храме будут, да не в простом, а в монастырском. Но если о нашем с Леонидом, Татьянкой и Васильковыми проекте говорить, то благосклонное отношение церкви ему уж точно не помешает.

Вот как раз о том я и собрался было завести речь, но архимандрит меня опередил.

— А теперь, Алексей Филиппович, скажи-ка мне, что за дело затеял ты с женскою больницею и женскою гимнастикой? Да ещё царевича Леонида с царевною Татьяною в него вовлёк? — какой-то особой строгости в голосе отца Власия я не услышал, но задан вопрос был уже без благосклонно-заинтересованного тона, к которому я за время беседы успел привыкнуть. Кажется, известия о нашей затее до архимандрита дошли в каком-то искажённом виде, и хорошо, если смысл её настоятелю исказили по глупости, а не по недоброму умыслу.

В ответе я постарался и развеять опасения отца Власия, и сделать это так, чтобы слова мои не выглядели оправданиями. Стыдиться или бояться мне тут было совершенно нечего, и я просто изложил своими словами обосновательные бумаги, что писали для Татьянки я сам и Андрей Васильков. Не забыл, понятное дело, упомянуть и о пожертвованиях, сделанных в пользу начинания государем и его семьёй.

— Вот, значит, как… — ответил архимандрит после некоторого раздумья, и голос его на этот раз звучал уже куда мягче, хотя некоторая осторожность в нём ещё ощущалась. — Что же, тело есть храм души, а потому содержать его, как и храм Божий, в должном порядке следует. В чистоте и здравии, стало быть. И раз государь наш Фёдор Васильевич дело одобрил, то и спрашивать тут больше нечего. Мне-то, знаешь ли, про затею с этим гимнастическим обществом много чего говорили… Уж не обессудь, Алексей Филиппович, пересказывать тебе не стану. Но высоко ты поднялся, и завистников у тебя прибавилось. Ну да цену их словам я теперь знаю, так что ежели опять до меня их речи дойдут, так и пропадут втуне. Только ты, вот что, Алексей Филиппович…

Я весь обратился во внимание. Архимандрит прав, завистников у меня наверняка хватает, и завистников деятельных — вон, даже его высокопреподобию накляузничали. Пожалел меня отец Власий, пожалуй, напрасно, что пересказывать те кляузы не стал, я и так неплохо себе представлял, что там могло быть написано, но расположение своё показал. И как вот после такого к его словам не прислушаться?

— Ты как точно известно станет, где больницу и гимнастический дом строить будут, мне о том сообщи. Прямо сюда, на подворье, пришли письмо, мне передадут. А я посмотрю, кто там в ближайшем храме Божием настоятель… — ну да, про то, что если архимандриту тот настоятель чем не угодит, тут же его и поменяют, вслух говорить и правда нет смысла, я не дурак, уже и так понял. То есть присмотр церкви Женскому гимнастическому обществу царевны Татьяны Филипповны обеспечен. И не просто церкви, а церковной тайной службы. Ну да ладно, раз так, то так. Избежать, как я понимаю, такого счастья не выйдет, значит, будем жить и работать с ним. Хм, а может, оно и к лучшему?

— И про завистников, Алексей Филиппович, не забывай, — похоже, архимандрит взялся приводить нашу беседу к завершению. — Они ещё не раз и не два жизнь тебе попортить возжелают… Но ежели ты сам чист останешься, ничего у них не выйдёт, кроме вреда собственным их душам. Веруй в Бога, молись Ему, уповай на Него, и устроит Господь тебе всё по правде Своей. А мы с братией за тебя Бога молить будем ежедневно, дабы укрепил Он тебя и направил. Помощь Божия никому не лишняя, и тебе лишней не будет.

Перед прощанием архимандрит подарил мне серебряный медальон-икону Михаила Архангела, небесного покровителя князей и бояр, и выказал преизряднейшее уважение, лично проводив меня до ворот подворья.

Домой я ехал в смешанных чувствах. Благорасположение его высокопреподобия — это в любом случае хорошо, даже в совмещении с неявно обещанным мне присмотром. Так, царь за мной уже присматривает, глава церковной тайной службы теперь тоже. И кто тут может оказаться следующим?..

[1] Длинное (до пят) одеяние с широким запахом, глухим воротом и узкими рукавами, ушитое в талии и расширенное к низу. Носится на богослужении (исключительно чёрный) или как повседневная одежда (любого неяркого цвета)

[2] См. роман «Семейные тайны»

[3] См. роман «Хитрая затея»

Глава 19

Два провокатора

Справившись с впечатлениями от беседы с архимандритом Власием, я уже вскорости вернулся к заботам текущим, а потому и более для