Йарахонг. Город и тьма - Наталья Гунина

Гудящая песнь ветра достигла верхней точки. Безделушка с перьями неуловимо быстро блеснула, руки взметнулись в едином слитном движении — и вихрь вырвался. Полетели клочья. Твари, сотканные из тьмы, развеивались дымом. Им вслед мчались мелкие камешки и спутанные стебли вьюнка. С лязгом и скрежетом с крыши сорвалось несколько черепиц и начищенный медный флюгер. Окрашенный багровым пламенем, он летел вслед хищным тварям острием вперед, похожий на напившийся крови клинок.

Юржин зажмурился. Когда он открыл глаза, ураган стих. Жрецы ветра молчали и не двигались с места. Их плечи поникли, спины устало ссутулились. Юржин подбежал и встал рядом.

Огненный шар еще несколько мгновений повисел над их головами и поплыл вдоль улицы, безжалостно высвечивая разрушения. Сорванные с петель ставни. Комья земли и обрывки корней на месте выдранного вьюнка. Осколки от стеклянных светильников. И ни единой твари. Юржин перевел дух. Неужели справились? Неужели с кошмаром покончено? Неужели — это победа? Победа! Он подпрыгнул и завопил от восторга, но тут же осекся и захлебнулся криком.

Сквозь завесу тьмы на миг проступило нечто. Юржин моргнул — видение скрылось, как не бывало. Он успел заметить безголовую островерхую фигуру, или может, ему померещилась и она и отходящие от нее в стороны длинные шевелящиеся нити. На виду остался только кружащийся темный комок. Юржину хотелось заорать и убежать так далеко, как сможет, но он стиснул челюсти и сжал кулаки. И остался на месте.

Комок тьмы стремительно менялся и рос. Отовсюду к нему притягивались клочья разорванных тварей и сливались воедино. Сначала он был размером с лошадиную голову, затем с крупную собаку, и вот он уже шире крытой телеги и выше окон первого этажа. Наконец вращение замедлилось и остановилось. Из нижней части шара вдруг выпростались несколько длинных суставчатых лап. Широкое грузное тело покачивалась над ними, как брюшко гигантского паука. Чудовище потянулось, разминая конечности, и зевнуло, бесшумно клацнув сразу несколькими пастями. Тут же огненный шар, висевший в воздухе, сорвался с места и рухнул на него. Взметнулись скрытые раньше нити. От хлесткого удара шар взорвался. Пламя расплескалось в воздухе ослепительными искрами. На шкуру чудовища не упало ни одной.

Юржин онемел.

Глава 19. Чудовища

— Там что-то есть.

По темной улочке, не озаренной ни одним фонарем, шагали двое. Если бы хватало света для того, чтобы различать цвета, можно было бы отметить, что волосы на их головах разноцветные. У одного одуванчиково-желтые, у другого — зеленые, как перья попугая из дождевых лесов. Впрочем, света не было вовсе. Ни лучика из-за запертых ставен, ни пятнышка из погашенных фонарей, ни краешка бледного сияния несуществующей луны. Братья пробирались сквозь кромешную тьму. На их присутствие мог указать только легкий перестук шагов, тихий шелест дыхания, да еще вот этот едва уловимый шепот:

— Там что-то есть.

Лицо второго повернулось туда, куда указывал первый. Искаженное зрение улавливало медленно теряющие тепло стены зданий, более прохладные на углах и нагретые рядом с дверями и окнами. Мостовая выстыла, будто и не было жаркого дня. Под карнизом одного из храмов горячими рыжими пятнышками прижимались друг к другу птицы — вернее всего, голуби. Ноздри тоже не улавливали ничего необычного, кроме разве что легкого оттенка дыма и расплавленного воска. Но здесь не было ничего странного. В эту ночь город горел в нескольких местах, и хотя все пожары уже удалось потушить, вывести дымный смрад гораздо сложней. Да и свечами до сих пор пользовались многие.

— Я ничего не вижу, — пожал плечами второй, — и не чую.

— Да не тормози! — прошипел первый. — Сделай себе наконец нормальные уши.

Второй скривил рожу, невидимую в темноте, но правота, увы, была неоспорима. Он прикрыл ресницы и всеми чувствами потянулся к средоточию. «Владыка Нанутлишочи, даруй мне подходящие уши, дабы я мог достойно послужить ими во благо твое». Под ребрами, чуть ниже сердца, потеплело. Одновременно с этим он почувствовал, как его тело стало искажаться. Выросли ушные раковины, заныли, увеличиваясь в размерах, присоединенные к ним жгутики мышц. Что-то щелкнуло внутри черепа. В тот же миг все вокруг стало объемней и четче. Где-то капала вода. В соседнем храме кто-то тихо бормотал, неразличимо быстро, проглатывая звуки. Голубь на карнизе приподнял голову, взъерошил перья и придвинулся ближе к соседу. Вдалеке послышался топот ног, короткий вскрик и свист ветра. Искаженное ухо повернулось следом за звуками.

— Ты прав. Там что-то есть.

— И кто-то.

Братья ринулись было в ту сторону, но зародившееся в средоточии чувство заставило обоих замереть на полушаге. Смесь сомнения, удивления и радостного предчувствия выплеснулась в кровь и разлилась по жилам. Братья переглянулись. Лица обоих расплывались в счастливых улыбках.

— Святыня там. Владыка Нанутлишочи увидел ее.

— Кишками чую — мы тоже скоро ее найдем.

— А может, и того, кто сделал это со Старшей, — посуровел первый.

— Может, и его, — эхом отозвался другой.

Братья кивнули друг другу. Улыбки стерлись с лиц, будто их и не было.

* * *

Эрна стояла на крыше. Уже не впервые за длинный сегодняшний день. Снова, как и в тот раз, одна. Снова с кинжалом, зажатым в руке. И снова замышляя убийство.

Но в этот раз, хоть ее и скрывала тьма, она чувствовала себя голой и уязвимой. И в этот раз, — Эрна до крови закусила губу, — она осталась без благословения Ахиррата и без его священного предвидения. Совершенно, непоправимо, безбрежно — одна. Не на кого опереться, никто не скажет, как поступить правильно, не на кого посмотреть и прочесть в благосклонной улыбке: «Умница. Ты хорошо потрудилась». У нее отняли все, оставив самую малость: мышцы, волю, рассудок. Что ж, пожалуй, и этого достаточно. Эрна криво усмехнулась, из прокушенной губы потекла кровь. Она будет надеяться, что достаточно.

Внизу затаилось чудовище. Громадина, целиком состоящая из множества голенастых ног и пастей с игольчатыми зубами. Эрна невольно попятилась от края крыши и судорожно втянула воздух. От монстра пахло так же, как от тех изменчивых тварей на площади. Дымом. Чудовище стояло, покачиваясь на слишком тонких ногах, разевало и захлопывало пасти, черные на черном, как провал в кошмарный сон.

В нескольких шагах от него столпились люди. Они не бежали и даже не пытались защититься. Должно быть, застыли от ужаса, зачарованные небывалой жутью. Эрна не могла угадать принадлежность их храма: темнота скрадывала краски и детали. А вот те, что позади, точно были огневиками. Именно