Слишком смышленый дурачок - Григорий Константинович Шаргородский

— Теперь ты, брат Аркадий. Ценю твоё усердие в поисках нечисти и стремление уничтожать бесов до того, как они начнут губить люд православный, но нельзя преступать грань дозволенного. Нет в этом юноше тьмы, — явно заметив упрямый огонёк в глазах бесогона, священник добавил: — Верю я суждению отца Никодима.

— Он отступник, потерявший силу и…

— …опыта имеет столько, сколько тебе даже не снилось, — не дал договорить бесогону священник. — Но, если ты сомневаешься, проверь юношу сам.

Я, конечно, напрягся от этих слов, но страх был не очень сильным. В конце концов, отец Никодим рядом, да и благочинный настроен вполне благосклонно. Он милостиво кивнул мне и указал рукой на то место, где недавно молился сам:

— Преклони колени для молитвы, сын мой. Прими испытание со смирением и верой в безмерную милость Господа.

Я повиновался и стал на колени. Сзади подошёл бесогон и положил одну руку мне на плечо, а вторую почему-то на голову. Затем он начал читать уже знакомую молитву на латыни. Правда, в этот раз, кроме вполне объяснимого мандража, я ничего не испытал. В финале молитвы бесогон почти кричал, но желаемого явно не добился.

— Достаточно, — строго сказал благочинный, жестом приказывая мне подняться. — Я не обучался в братстве Скорби, но знаю, как одержимый реагирует на такую молитву.

— Некоторые бесы могут сидеть очень глубоко. Телесные муки заставят его вылезти наружу.

А вот это мне совсем не понравилось. Я с надеждой посмотрел на священника, и он меня не подвёл:

— Не произноси подобную ересь в моём присутствии. Новые методы скорбников говорят о вашем бессилии и отпугивают паству от церкви и даже веры в Господа. Тебя обуяла гордыня, брат Аркадий. Гордыня и отчаяние. Смирись с участью своей и прими мой суд как старшего над собой. Теперь выйдете все и дайте сказать слова напутствия юноше.

Когда все вышли, благочинный посмотрел на меня так, что я сразу понял — он мне не друг, но и, слава Господу, не враг, просто тот, кому моё преображение доставило много хлопот.

— Сын мой, приключившееся с тобой не подвластно моему разумению. Я не знаю, была ли то воля Господа, али козни нечистого. Так что буду наблюдать за тобой. «По плодам их узнаете их». Помни об этих словах из Писания. Обдумывай каждый свой шаг, ибо, ежели ступишь на тёмный путь, я не стану сдерживать брата Аркадия, но благословлю его.

После этого он, явно устав от напряжённых событий, перекрестил меня, дал приложиться к руке и отпустил.

На свежий воздух я вышел словно из казематов бесогонов. Весенний ветерок показал, что одежда на мне изрядно пропиталась потом, но это терпимо, чай не кровь из пыточных ран. Снаружи меня ждал только отец Никодим, к которому имелась куча вопросов, но нужно быть набитым дураком, чтобы задавать их именно сейчас. Так что возвращались молча, оба пребывая в тягостных раздумьях. Но как только вошли в библиотеку, все мрачные мысли мигом покинули меня, потому что здесь были все самые близкие мне люди — и Спаносы, и Анастасия.

Как только они поняли по нашим лицам, что беда прошла стороной, тут же загомонили, поздравляя с именинами. Тётя Агнес потащила всех в столовую за праздничный стол, и от увиденного изобилия я снова чуть не расплакался. Совесть кольнуло то, что так и не узнал, откуда у почти разорившейся семьи продукты, но теперь это уже не имеет значения. Полученных в наследство денег хватит надолго, а там и общее дело пойдёт, так что бедствовать нам не придётся. От этого «нам» снова защипало в глазах, но я справился с нахлынувшими эмоциями.

Всю вторую половину дня мы провели в радостном возбуждении семейного праздника. Дима подарил мне «Одержимый мир», а Настя явно дорогой портфель. На кой мне эта штука, я совершенно не понимал, но искренне поблагодарил девушку. Настя даже намекнула, что можно втроём посетить ресторан, но я остудил её пыл, пообещав, что сделаем это завтра, когда разберёмся с первым заседанием книжного клуба и куплю себе приличную одежду.

Отец Никодим почти сразу попытался сбежать, но тётушка Агнес была бдительна, так что вырвался он только под предлогом проведения вечерней службы.

Засыпал я со счастливой улыбкой, думая о том, что, как бы ни сложился завтрашний день, по насыщенности ему не переплюнуть день сегодняшний.

Ох как же я ошибался!

Глава 8

Засыпал-то счастливым, а вот снилась всю ночь жуть жуткая, и главным лицом в этих кошмарах был белобрысый монах. Если вчера у меня к нему была определённая неприязнь, то, проснувшись несколько раз за ночь, я понял, что ощущаю уже жгучую ненависть. Наверное, глупо ненавидеть человека только из-за снов, но почему-то я был уверен, что, не защити меня благочинный, всё увиденное в кошмарах показалось бы игрой в ладушки.

В общем, не выспался совершенно, к тому же надежду подремать подольше в воскресенье утром напрочь разбил звонкий голосок Анастасии. Девушка явилась в наш дом ни свет ни заря и взбаламутила привычно тихую и степенную атмосферу. Хуже всего то, что тётя Агнес тоже воодушевилась, и нам с Димой пришлось воплощать в жизнь все их фантазии. Хорошо хоть, Настя притащила с собой двух горничных из собственного дома, так что уборкой занялись они, а нам осталось лишь таскать мебель, чтобы отгородить от читального зала небольшой закуток. В нём женщины постарались создать очень уютную обстановку эдакой гостиной. От случайных взглядов всё закрывал полог из штор, снятых со всего второго этажа.

Чуть легче стало, когда явилась Элен и забрала Настю с собой. Они собирались объехать почти все места в городе, где продавались бульварные романы, чтобы создать видимость ассортимента. Явление эффектной женщины, одетой в подчёркивающий её прекрасную фигуру псевдоохотничий дамский костюм, снова напрягло меня, что не укрылось от взгляда её завораживающих светло-голубых глаз. Элен хитро улыбнулась и неожиданно подмигнула мне, окончательно запутав и без того панически мельтешившие мысли.

В общем, когда дамы уехали, стало куда спокойнее. Я наконец-то смог побриться, почистить зубы и даже принять душ, что делал каждое утро, наслаждаясь тем, чего был лишён с детства. А ещё тётя Агнес накормила и нас, и смешливых горничных чудесным завтраком.

С устройством места проведения собрания первого в городе книжного клуба провозились всё утро. Происходящее для меня имело мало смысла, кроме подготовки к предстоящей