Невеста для вампира - Silver Wolf

— Фэн, мы их трахали…

— Кого… трахали… брукс??!! — серые глаза Фэна стали просто огромными от удивления.

Михась усмехнулся в пробивающиеся усы.

— Да, Фэн. Брукс. — отчеканил эрул.

— Так ведь… они же… монстры… чудовища… как можно их… того?! — лепетал парнишка.

Михась не выдержал и засмеялся.

— Не ржать, казанова рыжий!!! — цыкнул вампир.

Вздохнул.

— Хочешь, Фэн, я расскажу о будущем человечества? — начал Алекс.

— Да, конечно… сударь. Конечно!! — закивал парень.

— Вы, люди, боитесь любого, кто на вас не похож. Кто сильнее, быстрее, красивее, дольше живет. Кто в год уничтожает меньше людей, чем убивают болезни, несчастные случаи и лесные хищники. И вы, люди, весь свой разум, силы и возможности употребите на то, чтобы уничтожить, убить, стереть с лика Земли иных… И вы это сделаете! И будете торжествовать победу! Но, когда придет настоящая беда, защитить вас уже будет некому… Ты понял меня?

Над маленьким лагерем повисло молчание.

В тишине собрали вещи и сели на коней.

Копыта зацокали по подмерзшему тракту.

Пару часов каждый был занят своим и разговоров не велось.

Михась напевал псалмы вполголоса, тиская свои деревянные четки. Алекс думал о чем-то своем, успевая ощупывать взглядом лес; а Фэн дремал, прижавшись спиной к вампиру и с наслаждением вдыхая аромат табака и полыни. Скрипели поводья, конь мерно шагал, парнишка чувствовал на своей шее спокойное и глубокое дыхание мужчины. Боль в поломанных ребрах растворялась, отступала и хотелось только спать… спать … и спать.

— Фэн, ты опять, что ль, дрыхнешь?! — вывел трубадура из забвения голос эрула — Ну и мастер же ты спать!!

— Да он просто маленький еще! — снисходительно проговорил Михась. — Я, бывалоче подростком, дрых так, что отец-настоятель только хорошей поркой меня мог поднять с постели!

— Я не маленький! — возразил Фэн, с трудом разлепляя глаза, которые просто закатывались назад в глазницы.

— А сколько тебе лет? — спросил эрул.

— Ой… а я и не знаю толком, сударь… двенадцать… типа того.

— А подкинули то тебя в каком месяце? — странным тоном произнес Алекс.

— В начале лета, Молли говорила… в июне, кажись.

— Ага… понятно… — кивнул вампир. — Да… это июнь…

— А шапка твоя где?! — почему-то зло и резко спросил эрул.

— Так и не было ее, сударь… — растерялся парень.

— Вот есть у меня, старенькая… — Михась покопался в мешке и достал что-то шерстяное. — Правда, ее моль побила… я уж выкинуть хотел. На!!

— Ой, спасибо!! — мальчишка подхватил кинутую шапку и натянул тотчас на голову, став сразу похожим на белобрысого рождественского гнома.

Алекс нервно кривил губы и раздувал ноздри.

— Мне все не дает покоя этот «дракон»… — медленно проговорил вампир.

— А что с ним? — откликнулся Михась. — Дракон он и есть дракон. Самый змий!

— Мудро, блядь! — фыркнул эрул. — Только дело не в этом. Я все понять не могу, почему трубадуры не слышали никаких звуков перед нападением. Дракон — не муха, крылья при его полете свистят так, что это ни с чем не перепутаешь! Не было посторонних звуков, еще раз спрошу?

— Нет, сударь! Я же говорил. Все ехали молча, я лишь тихо пел песню. Я не шумел сильно, сударь!! — ответил Фэн.

— Еще раз скажи мне, о чем была эта песня?

— Так о любви же… — пробормотал парень.

— О какой ИМЕННО любви?! — не отставал вампир.

— О… запретной любви…

— Кто кого там любил в этой твоей песне?! — с нажимом произнес Алекс.

— Брат любил сестру…., сударь. — несмело ответил подросток.

Михась вылупил на трубадура глаза.

— Однаааако… — протянул монах.

Фэн вжал голову в плечи.

— Ясно!!! — отчеканил эрул.

Хотя, никто не понял, что именно ему ясно.

Вампир вдруг привстал на стременах, оглядываясь.

— Ага! Отлично! — произнес. — Вот там подходящие скалы у дороги, они-то нам и нужны.

И направил коня к гряде скал, громоздящихся у тракта.

Фэн вопросительно поглядел на Михася, тот недоуменно пожал плечами.

У скал эрул спешился.

— А ну, слезайте! — скомандовал. — И слушайте меня внимательно! Ты, Михаил, уведешь коней в тень скал. И чтоб они не дернулись у тебя, блядь! Понял?!

— Не уверен… — протянул монах. — Ладно… сделаю.

— Ты, Фэн, встанешь посередь пути и будешь по моей команде петь свою песню! Я заберусь наверх, на скалу, и как только я крикну «Беги», ты должен будешь бежать к Михасю, в укрытие! Ты понял меня?

Парнишка часто заморгал, уставившись на вампира.

— Понял?! — рявкнул тот.

Фэн закивал и встал посередь стылой зимней дороги.

Михась нехотя, что-то ворча, увел лошадей в тень.

— Фэн, пой!!! — скомандовал эрул откуда-то сверху.

Трубадур прочистил горло и запел. Неожиданно сильным и звучным голосом:

— «Жил на свете холодный и древний бог,

И, завидуя очень другим богам,

Он, чтоб сердце согреть и узнать любовь,

Разделил себя пополам…

И одну половину назвал сестрой,

А другая — ей вечный и брат, и муж,

И забыл древний бог о тоске былой,

И не стало в душе его вьюг и стуж.

Его сила и мощь не по дням росла,

И не знал он уж равных себе врагов,

И пока целовала его сестра,

Мог лишь взглядом спалить прежних всех богов.

Но с Любовью всегда ходит рядом Смерть,

Никому не дано обмануть судьбу,

И того, кто решил так схитрить посметь,

Смерть заставит вести без лукавств игру.

И из бездны, из кармы возник Дракон,

Как жестокий и мстящий судьбы урок,

Чтоб Любовь превратить в неумолчный стон

Выше звезд, выше солнца взлетел Нидхогг.

И заплакали села и города…»

— Беги!!! Беги!!! — раздался отчаянный крик эрула.

Мальчишка метнулся в грот, где его подхватил Михась, а Алекс, спрыгнув со скалы остался стоять на открытом пространстве, сжимая меч.

Пару секунд не происходило ничего.

А потом прямо на вампира рухнуло с неба огромное черное чудовище…

Глава 41. Кулшедра

Вампир кувыркнулся, как кот, ушел от удара чешуйчатой лапы, встал на ноги. Чудовище неловко приземлилось, подняв снежный вихрь на ледяном тракте. Пригнулось. Оскалилось.

Да, это, несомненно был дракон, но в каком состоянии… Некогда великолепная изумрудно- черная шкура была вся испещрена жуткими шрамами и ранами. Некоторые были совсем свежие, из них сочилась сукровица. Видимо, существо кто-то долго и планомерно истязал… Могучую шею дракона сдавливал железный, вросший в плоть ошейник, на котором болтались остатки толстой цепи. Видимо, он с нее сорвался.

В холодных глазах эрула промелькнули ужас