Молчание во благо. 1 том - doditod

Старшекурсники стиснули зубы. Их движения стали резче: катана одного вонзилась в манекен с такой силой, что солома разлетелась в стороны, а другой метнул снаряд. Тот вспыхнул в воздухе короткой искрой и пролетел опасно близко к пришельцам, словно немой вызов.

В ответ один из киотских сжал кулак. Воздух вокруг него задрожал — аура проклятой энергии вырвалась наружу мощной волной. В пяти шагах манекен треснул пополам, будто разрубленный невидимым топором, хотя парень даже не шевельнулся. Его сосед ухмыльнулся, и его собственная аура вспыхнула, разрывая снаряд в воздухе с глухим хлопком.

Сёко моргнула, глядя на обломки манекена, усеявшие землю.

— Годзё, значит, — протянула она. — Не знала, что у тебя есть семья.

Сатору закатил глаза и отмахнулся.

— Меня одного, такого великолепного, достаточно, чтобы затмить их всех сиянием, — буркнул он, явно не впечатлённый, и прикрикнул: — Эй, Кей, Рю, пришли нарываться? С каких пор вы такие смелые?

Кей и Рю замерли. Их фигуры напряглись, словно натянутые струны. Кей, высокий и жилистый, с короткими чёрными волосами, сжал кулаки так, что костяшки побелели. Его грубое лицо с острыми скулами застыло в холодной настороженности, а тёмные глаза сузились, впившись в Сатору с тревожной смесью уважения и раздражения — присутствие белобрысого выбивало почву из-под ног.

Рю был чуть ниже, с растрёпанными светлыми прядями и шрамом на скуле, сохранил ухмылку, но она стала резкой, почти звериной. Его рука невольно дёрнулась к потёртому ножу на поясе, выдавая сдерживаемую ярость.

Они переглянулись. Кей наклонился к брату и шепнул так тихо, что слова едва долетели до края площадки:

— Выбрали не то время для понтов. Этот белобрысый сейчас нас подставит.

Рю кивнул. Его шрам дрогнул, когда он стиснул зубы, и пробормотал в ответ:

— Пусть попробует.

Они двинулись к лавке. Кей остановился в трёх шагах от кузена.

— А что, Сатору, как ты собрался им помогать в бою один на один? Или тебе уже плевать, с кем шататься? — он окинул взглядом двух бесклановых рядом с ним и задержался на Инумаки, чья белая униформа говорила сама за себя.

Рю шагнул ближе. Его ухмылка исчезла, сменившись острым прищуром.

— Твои глаза не будут вечно тебя выручать.

Сатору лениво выпрямился. Бутылка замерла в его руке, а напряжение сгустилось, точно перед ударом молнии.

— Ещё как будут, — ответил он с натянутой улыбкой.

В этот момент из группы школьников в тёмно-зелёных формах отделился худощавый парень с тёмными волосами. Он небрежно перекинул проклятое копьё через плечо — оружие не ниже второго ранга. Его взгляд, острый и ядовитый, упал на Мирака, стоявшего чуть в стороне от лавки.

Он шагнул ближе. Тень от копья легла на землю.

— О, это ты тот самый Инумаки? — протянул он, крутя копьё в руках с показной лёгкостью. — Четвёртый ранг, да? Не знаю, как такого худощавого и слабого мага допустили до программы обмена. У нас в Зенинах даже простые охранники рангом выше.

Он хмыкнул, склонив голову набок. Его тёмные глаза блеснули злорадством, ожидая, как Инумаки проглотит колкость. Но взгляд Мирака стал пугающе притягательным. Зенин не смог отвести глаз от двух бездонных колодцев, и между ними повисла напряжённая тишина.

Рот Мирака приоткрылся, губы слегка изогнулись. Зенин невольно напрягся, сжав рукоять копья.

— Слабоумие никого не красит, — произнёс он с ледяной простотой, словно подобные выпады не значили для него ровным счётом ничего.

Зенин цыкнул.

Тут из группы токийских магов шагнула девушка с длинными тёмными волосами, стянутыми в два хвостика. Вместо формы на ней был традиционный наряд, но улыбка — тёплая и добрая — казалась почти комично неуместной в гнетущей тишине. Она подняла руки, словно пытаясь развести тучи, и весело сказала:

— Эй, ребята, давайте без драк! Меня зовут Утахиме, я третьекурсница. Мне кажется, нам лучше поберечь силы для обмена, а не для споров, правда?

Её голос звенел с лёгкой неловкостью. Она даже слегка подпрыгнула на месте, будто надеялась заразить всех своим энтузиазмом.

Но тут Сёко вскочила с лавки с неожиданной живостью и хлопнула в ладоши.

— Утахиме-сенпай, как приятно познакомиться! — воскликнула она, сменив усталый тон на бодрый. — Меня зовут Сёко, будем знакомы.

Она подскочила к Утахиме и схватила её за руку с такой энергией, что та едва не уронила свёрток, который держала. Третьекурсница моргнула, но затем рассмеялась, и атмосфера слегка разрядилась.

Утахиме, наконец высвободив руку, заговорила чуть серьёзнее, сохраняя тёплый оттенок в голосе:

— Вообще-то мы пришли поговорить с директором Ягой. Нужно обсудить кое-что по программе обмена, так что не будем вам мешать. Тренируйтесь дальше!

Она махнула рукой на прощание, чуть неловко поклонившись, и направилась к зданию академии. Сёко плюхнулась обратно на лавку, скрестив ноги, и пробормотала:

— Ну вот, а я уж думала, драка начнётся.

— Странно… зачем они своим поведением плодят столько негатива? — задумался Гето. — Хотят помахать кулаками — могли бы направить эту энергию на проклятия. Пользы было бы больше, а то из-за таких выходок нам приходится работать вдвое усерднее.

Сатору и Мирак медленно повернулись к нему. Его невыразительное лицо будто застало их врасплох.

— И в кого ты такой невинный? — спросил шестиглазый, вертя бутылку в руке с притворным удивлением.

Сугуру чуть повернул голову, бросив на него спокойный взгляд с едва заметной искрой юмора.

— Это называется воспитание, — ответил он просто, без тени раздражения. — Хотите узнать, что это такое?

Сатору встал и ушёл. Сёко тоже попрощалась и тихо направилась к доктору Арате.

Сугуру остался на скамье, тускло улыбнувшись. Он взглянул на тренирующихся старшекурсников. Один из них кивнул ему — благодарный жест за помощь. Сугуру ответил той же расплывчатой улыбкой.

Затем его взгляд остановился на Мираке — единственном, кто не ушёл. Тот продолжал обтачивать дерево. Его движения были медленными, точными, словно он не замечал ни ушедших киотских, ни недавнего спора. Тишина вокруг него казалась почти осязаемой, выделяя его среди шумной суеты площадки. Сугуру, привыкший подмечать мелочи, ощутил в этом что-то знакомое — спокойствие, которое он ценил, но редко встречал в других.

Он пододвинулся ближе и кивнул на деревяшку в руках Мирака, из которой проступали очертания маски.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он тихо, без осуждения, лишь с лёгким любопытством

Мирак не поднял глаз, продолжая вести резец вдоль волокон. Его