Адаптация - Екатерина Насута

– Пойдем, – Ева взяла его за руку. – Я и вправду хочу с тобой поговорить. Знаешь, я видела, что мир умрет. Никто не верит. Они все думают, что я вельдоманка, а на самом деле – они слепы.

Ева шла вдоль рельсов, проложенных в ангаре. Кое-где между рельсами прорастала трава.

Тод давно уже не видел травы.

– Часики тикают. Тик-так, тик-так… а потом бах-бабах и всем конец. Ты хочешь жить?

– Да.

Этот ответ ее устроит, ведь Еве плевать на истинные желания Тода.

– Врешь. Ты потерялся. Я знаю. Я помогу тебе, а ты поможешь мне.

– И вместе мы спасем мир? – у Тода получилось не рассмеяться. А вот Ева захохотала. И эхо покатило смех по ангару.

– Нет, не спасем. Этот мир умрет, но появится новый. В любом случае появится. И если постараться, очень-очень постараться, то новый мир будет таким, как я хочу. Мир Евы. Звучит, правда? Хочешь, я расскажу, каков он будет? Молчи, Янус, ты двулик. И время твое уйдет вместе с миром нынешним…

Седой снова поклонился, но уйти – не ушел. Он брел по следу Евы, как собака. А Тод был второй собакой, посаженной на поводок генетической программы.

– В нынешнем мире слишком много несчастных. Люди ненавидят людей, а убивают андроидов. Конечно, ненавидят и их, но еще боятся. А страх – сильнее ненависти. Ты давно в лаборатории, Тод?

– Да, госпожа.

Ей это было известно, и Ева могла бы назвать точный срок, но она не называет. Идет, спотыкается, трогательно опираясь на руку Тода, и рассказывает сказку.

– А у нас здесь катастрофа грядет. И черносотенцы закон провели. О принудительном сокращении потенциально опасных биологических объектов. Понимаешь, что это значит?

Ева приставила палец к виску и сказала:

– Пиф-паф. И нет Тода.

Его уже давно нет.

– В моем мире такого не будет. Ни недовольных. Ни несчастных. Ни забытых. Каждый возлюбит ближнего своего как себя самого. Ты читал Библию, Тод?

– Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.

– Дальше, – потребовала Ева, дернув за руку. – Говори дальше! Слышишь, Янус? Он читал Ветхий завет!

– И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.

Ева обняла и, поднявшись на цыпочки, поцеловала Тода в щеку.

– Умница.

– И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел.

– А потом Бог проклял их. Это был жестокий Бог, Тод. И скоро он умрет вместе со своим миром, чтобы дать шанс новому. И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих. Так будет, Тод. И дети мои станут жить в мире, ибо иное будет невозможно для них.

Ее глаза сияли светом веры.

– И что я должен буду сделать, чтобы вы построили свой расчудесный мир?

– То же, что ты делал раньше, – просто ответила Ева. – Умереть. Только сначала…

Она протянула руку, и седовласый Янус вложил в нее инсулиновый шприц.

– Вот. Это придаст твоей смерти иной оттенок.

– Если откажусь, последует приказ?

Шприц легко раздавить. Но у них наверняка имеется в запасе другой, а то и не один.

– Да. Только приказывать не интересно. И эффективно лишь тогда, когда нужно тело. Я большего хочу. Вот мое яблоко. Возьми. Попробуй. Только так ты сможешь узнать, каково оно на вкус.

– Лучше Адама угости. Где он кстати?

Ева улыбнулась:

– Разве сторож я брату своему?

– Тебе причинили боль? – Айне, забравшись на колени, обняла Тода. Его сердце в груди стучало быстро, что косвенным образом свидетельствовало об испытываемом стрессе. Айне не знала, как локализовать последствия данного стресса.

– Мне причинили эксперимент. Но это не имеет значения. Это было давно и… и теперь все иначе.

Хорошо, если все обстоит именно так. Айне подозревала, что количество воспоминаний будет увеличиваться, усугубляя нынешний эмоциональный дисбаланс.

Айне закрыла глаза. Так думалось легче.

Хотя так тоже не думалось. Просто сиделось.

Она устала. Раньше она уставала меньше, но это потому, что существовала в пределах бункера. Следовательно, нынешние симптомы свидетельствуют о негативном влиянии внешней среды на физические параметры. Айне следует как можно скорее попасть в бункер.

– Ты спишь? – спросил Тод и, не дождавшись ответа, прошептал: – Спи.

Непременно. Но немного позже.

Тод переложил ее на кровать, укрыл и, выключив свет, сел рядом. Айне ощущала его присутствие. Она не собиралась засыпать, но в какой-то момент отключилась.

Айне никогда не видела снов, но сразу поняла: это именно сон.

В реальном мире пространство упорядочено и закономерно. Здесь же две лестницы поднимались, выходя из ниоткуда и уходя в никуда. Они изгибались и вращались, врастали друг в друга хромированными спицами.

Айне стояла на одной. Спица была твердой. По краям ее возвышались темные шары. Стоило Айне двинуться, и шары вспыхнули, рождая частицы света. Впервые стал виден их дуализм.

Вуалехвостые рыбы плыли по волнам, шевеля материальными плавниками. Они добрались до Айне, закружились в танце, пытаясь столкнуть ее. А лестницы ускорили вращение.

– Скоро, – сказала одна из рыб, не произнося ни слова.

– Что скоро? – спросила Айне, пытаясь поймать квант в ладонь.

– Все скоро.

Рыбы рассыпались, что в общем-то свидетельствовало о их ненадежности.

– Вверх посмотри! – велел последний квант, перед тем, как полностью перейти в волновое состояние. Айне посмотрела. Сначала она ничего не увидела, но подсознание торопливо исправило ошибку.

Сверху падал железный круг с зазубренными краями. Они рвали нити, и лестницы раскрывались. Они тотчас попадали в шарообразное облако, в котором мельтешили тени.

Громыхало.

– Что это?

Оборванные концы нитей стремительно нарастали, и тени, садясь на них, обретали форму и размер. Они смыкались друг с другом, торопливо сплетаясь корнями, и вот уже разорванная лестница получала свое отражение.

– Я знаю, что это! – хотела крикнуть Айне, но едва успела отскочить, как мимо с визгом и скрежетом пронеслась пила. – Я знаю…

Под тонкой оболочкой облака скрывалось желеобразное содержимое. Гель растворил Айне, смешал и превратил одну из теней. Это было