Ментальная кухня 4 - Максим Злобин

— Где-то… Где-то было, — Гачин-Мучинский принялся хлопать себя по карманам. — Постоянно не ношу, — как будто извиняясь прокомментировал он, доставая простенькое серебряное колечко. — Секретная разработка и… короче, боюсь толерантность к воздействию выработать.

— Надевай уже давай.

— Ага.

Захар Палыч натянул кольцо, а затем снова взял в руки оба телефона. Вновь принялся пялиться, переводя взгляд с одной фотографии на другую и тут…

— Охрене-е-е-еть…

— Ну наконец-то! Понимаешь теперь, что к чему⁈

— Понимаю.

Вот оно что. Странности, оказывается, не только в том, что я к Санюшке в голову попасть не могу. Он по ходу и на всякое другое зачарован с самого рождения. Что лишь подтверждает мою догадку о голубых кровях.

— И что теперь делать? — спросил меня Захар, явно потерявшись.

— Сообщать куда надо! — крикнул я и…

И понял, что погорячился. Нет! Ход мыслей изначально правильный. Нужно подкинуть в Канцелярию анонимную весточку, вот только… останется ли она анонимной через Захара Палыча? Он же младший… как у них там? Сотрудник? Оперуполномоченный? Короче, как бы там ни было, главное слово «младший».

А старшие и его прожмут, и на меня выйдут, и тогда конец.

— Погоди, — сказал я Захару. — Погоди, пожалуйста. Давай переиграем.

Думай, Василий! Соображай! Как иначе поступить-то? Как сделать так, чтобы… стоп! А ведь есть один способ. Пускай мы с Его Сиятельством расстались на минорной ноте, когда он отказался защищать «Грузинский Дворик», но открыто друг друга нахер не слали, не ругались, да и вообще-то до сих пор компаньоны.

А князь к истории с Ирландией имеет самое прямое отношение, да и вообще… князь! А значит его слово должно что-то, да весить.

— Так, — хлопнул я в ладоши. — Захар, забудь. И ничего пока что не делай, ладно?

— Ладно, — кажется, у тайника от такого гора с плеч свалилась и с характерным причмокиванием втянулся свежеприобретённый геморрой. — А что ты собираешься делать?

— Потом расскажу. Извини, бежать пора…

Я рванул по пляжу к трассе, на ходу набирая Волконскому.

— Как же тебе повезло, Василий Викторович, что я не сплю.

— Игорь Николаевич, это очень срочно! Мне нужно с вами увидеться! Сегодня и прямо сейчас!

— Ты время видел?

— Это правда ОЧЕНЬ срочно! Ваше Сиятельство, никогда так ни о чём не просил, как сейчас! Вопрос жизни и смерти!

В ответ в трубке послышался зевок. Потом весьма неаристократичное прихлёбывание, — опять свой чай пьёт, всё не напьётся никак, — а потом князь ответил:

— Ладно. Приезжай, я у себя. Предупрежу охрану.

— Спасибо!

— Эй! — на бегу меня догнал Агафоныч. — Ты чо носишься, как угорелый? Что за кипишь такой? Опять что-то случилось?

— Случилось, — ответил я, заказывая такси до поместья Волконского. — Если хочешь, поехали вместе, по дороге расскажу…

* * *

— Дела-а-а-а, — в который раз протянул Ярышкин, почёсывая в затылке.

Уж кому-кому, а Агафонычу я выдал полную версию событий. Вместе с догадками насчёт того, что Санюшка вовсе не Санюшка, а Шеймус Мак Брайан. Правда, ничего дельного он мне до сих пор не посоветовал.

— Дела-а-а-а…

— Что в рюкзаке? — спросил охранник на вратах.

А в рюкзаке у меня была неисправная разработка итальянских артефакторов-мафиози. И потому:

— Личное, — ответил я.

— Личное придётся оставить здесь.

— Без проблем!

Один из охранников поволок мой рюкзак к себе в каморку, а второй тем временем повёл нас с Агафонычем дальше. По уже известному мне маршруту, мимо поместья и прямиком на пирс для чаепитий.

— Добрый ночь, — хмыкнул князь.

По поводу ночной прохлады, Игорь Николаевич приоделся и даже накинул на плечи плед. Внезапно, сегодня он встретил нас крайне радушно — сервиз на столе предназначался на троих, а не как всегда.

— Владимир Агафонович, — представил я сенсея. — Креативный директор, я вам много рассказывал.

— Помню-помню. Рад, — мужчины пожали руки. — И так, Каннеллони, о чём же ты хотел поведать мне в столь поздний час?

Что ж… рассказ звучал из моих уст уже в третий раз за последние полтора часа, а потому я уже оформил его в остросюжетный монолог. Вычеркнул лишнее, насыпал метафор и прочих фонетических украшательств… короче говоря поднаторел. И потому вываливал всё быстро, чётко и красиво. Вот только князю почему-то не понравилось.

— Стоп! — в какой-то момент крикнул он.

Затем поднялся на ноги. Сделал пару шагов по пирсу в одну сторону, потом в другую, а потом…

— АА-ААА-ААА!!! — вдруг ни с того ни с сего заорал Волконский, схватил чашку и со всей дури запустил её куда-то в темноту.

— Кхм-кхм… Игорь Николаевич?

— Заткнись! — рявкнул князь и махнул своим людям.

— Ой-ой, — сказал Агафоныч, обернувшись на толпу одетых в костюмы бычар, что уже неслись в нашем направлении, и явно что с недобрыми намерениями.

— Игорь Николаевич, что происходит?

— Захлопни, сука, пасть!

С тем Сиятельство достал из кармана свой телефон, набрал кому-то и продолжил лютовать.

— Дебилы! — заорал он в трубку. — Вы взяли не того!

Глава 19

Вот падла! Вот… с-с-с-сука такая! А я ведь ещё тогда понял, что человечек-то гнилой! Но чтобы настолько гнилой⁈ Чтобы будучи князем пойти на государственную измену⁈ Это что же ему не хватало-то⁈ Почему не жилось спокойно⁈

А вот и проверим, кстати!

В открытую развязать драку в его поместье, где охраны до грёбаной страсти — это чистой воды самоубийство. Даже если слить всю нашу с Агафонычем ману разом, и взять под контроль часть мордоворотов, один хрен не вывезем. А потом ещё и отвечать будем за нападение на семью аристократов, — если будет чем отвечать, конечно, и нас не помножат на ноль в процессе «самообороны».

К тому же! Пока они не в курсе о том, кто мы с сенсеем такие, действует фактор внезапности. Прибережём козырь. Один раз оно меня выручило, выручит и снова.

Так что драться — нет. А вот напоследок залезть к князю в головушку и посмотреть, что там происходит — очень даже да. До того, как нас скрутят и уведут остались считанные секунды, однако в воспоминаниях время течёт иначе.

«Помоги!» — крикнул я в голову Агафонычу, заграбастал себе