Отель Перекресток - Андрей Александрович Васильев

— Не-а, — покачал головой я.

— Не поняла? — чуть опешила напарница. — Это как? Вон — почти час. Пока спустимся, то да се…

— Сказал же — нет.

— Тём, кончай мудрить! — попросила меня Инна, в голосе ее прозвучало вполне объяснимое недовольство. — Хотя… Давай так. Ты приводишь мне три аргумента, почему нет, и если я хоть один сочту веским, то делаем по-твоему. А если нет — идем есть. Ну и мозг я тебе до конца дня клевать стану.

— Хорошо, — согласился я. — Первое — там народу сейчас будет битком, а столов на всех не хватит, потому придется или толкаться, или ругаться.

— Резонно, — подумав, кивнула девушка, — но не убедил. Потолкаться и поругаться — это часть местной развлекательной программы. Сам знаешь, у нас тут с развлечениями туго, потому завтрак, обед и ужин для нас анимация и шоу в одном флаконе.

— Второе, — продолжил я. — Первые и уйдут первыми, им рассиживаться никто не даст. Нет, конечно, они могут попробовать, но ведь всегда можно пригласить в столовую, например, Джованни. Наверняка он тебе не откажет, если ты попросишь у него помощи и сошлешься на то, что вот-вот упадешь в обморок от недоедания.

— Чего это я?

— Так он зело женолюбив. Я тут не проканаю, а вот ты — запросто. Красивая, юная, блондинка. Итальянцы таких любят!

— Зато я их не очень, — фыркнула Инна. — Да и в целом… На стукачество это все похоже. Тём, я не крыса.

— И я тоже, но ничего предосудительного в подобном поступке не вижу. Ты никого никому не сдаешь, а пытаешься получить свое. Начало обеда в час, конец в два двадцать. Хочешь остаться без еды, потому что какой-нибудь Оле захотелось еще раз всем рассказать о том, как она по маме скучает?

— Блин, как меня бесит твой менторский тон! Ты сейчас похож на мерзкого учителя из клипа одной древней группы… Как ее… «Пинк Флойд». Сосед сверху ее постоянно врубал, как набухается. Ее или Лепса.

— Не услышал ответа на поставленный вопрос.

— Нет, — сложив руки на коленях и придав лицу выражение «первая ученица», ответила Инна, — не хочу.

— Вот. И я, опять же, нет. Значит, будем бороться за свое место под солнцем всеми доступными способами. Не впадая, конечно, в крайности вроде убийства или откровенного, как ты выразилась, стукачества, вот это не наш путь. И возвращаясь к сути вопроса: тот, кто приходит попозже, без проблем может посидеть и потрындеть с коллегами. За ними же очередь не выстроится уже.

— Снова не убедил, — поморщилась девушка. — И я сейчас не вредничаю, а на самом деле так думаю.

— Ну и третья причина, — я ткнул пальцем в сторону двери, — Аристарх Лаврентьевич. Руку на отсечение даю, что он вскорости припрется проверять — приготовили мы номер для визита следующего гостя или жрать убежали. И если окажется верным вариант номер два, то мы и возможный бонус потеряем, и пилить он нас станет долго-долго, нудно-нудно.

— А вот это — он. Аргумент, — подумав, кивнула девушка. — Тот, с которым можно и согласиться. Не факт, что все случится именно так, но вероятность есть. Еда не убежит, а бонус жалко.

— Вот и славно. — Я направился в ванную. — Ты давай тогда постельное белье снимай, а я пойду разные принадлежности в мешок соберу. Зубную щетку там, гель открытый.

И ведь угадал я. Точнее — верно нашего Цербера просчитал. Минут через пятнадцать он заявился, распахнул дверь и уставился на нас, причем некоторое изумление в его взгляде присутствовало.

— Аристарх Лаврентьевич, вы очень вовремя, — радостно сообщил я ему и ткнул пальцем в сторону постельного белья, лежащего на кресле, — а то у нас производственные вопросы возникли, которые без вас никак не решить.

— Никак-никак, — подтвердила Инна, натиравшая тряпкой зеркало, встроенное в шкаф.

— Какие именно? — уточнил управляющий.

— Первый — вот. — Я ткнул пальцем в сторону постельного белья, лежащего на кресле. — Надо же, наверное, это все в стирку отправить, да? А где находится прачечная, нам до сих пор неизвестно.

— Далее, — проворчал Цербер.

— Новый комплект, который следует застелить. Его где получить? Потом — мусор. Он копится. Вчерашний мы в нашем хозяйственном помещении оставили, не до него было, но это неправильно.

— По мусору и грязному белью — место определили верно, туда все и складывайте. Сегодня вечером обслуга пройдет, все соберет, одно куда надо отнесет, другое утилизирует. Дверь в подсобку можете закрывать, у них есть мастер-ключ. Что-то еще?

— Новое белье, — напомнил я, — плюс расходники — зубная щетка, гель для душа, цветы.

— Я же вроде тебе уже говорил — с подобным не ко мне, а к Аделии Карловне, — ответил управляющий. — Адресуй эти вопросы ей.

И верно, было такое. Забыл. Но сегодня же это упущение поправлю, поскольку время теперь у нас есть.

— Верно-верно, — виновато произнес я. — Спасибо!

— И еще, — заметив, что Цербер собрался уходить, подхватилась Инна. — Нам когда новых постояльцев ждать? Сегодня, завтра или после того, как все старые съедут?

— «Перекресток» всегда рад гостям, — посопев, произнес Аристарх Лаврентьевич. — Правда, есть небольшое ограничение, которое отличает нас от иных заведений подобного толка. После восьми вечера и до восьми утра мы закрыты для заезда клиентов. Но только для заезда, выехать гость может в любое время. А с восьми утра до восьми вечера любой из номеров может быть занят новым постояльцем.

— Спасибо, это важная информация, — поблагодарила его Инна, — но я конкретно сейчас имела в виду. Текущую ситуацию.

— Какая настырная, — сказал Цербер, почему-то обращаясь ко мне.

— Скорее — упорная, — мягко возразил я. — Не самое плохое качество для служащего высококлассного отеля.

— Иногда упорство не полезно, а вредно, — буркнул управляющий. — Впрочем, хорошо. В ближайшие полтора дня заезда новых гостей не предвидится. Вы же это хотели услышать, юная леди?

— Да, — расплылась в улыбке девушка и изобразила книксен. — Мерси!

— Avec plaisir, — ответил ей на французском старикан. — Но это