Большие Песцовые радости - Инди Видум

— Хорошо, Владимир Николаевич, давайте договариваться о встрече. В понедельник я не могу, он у меня занят. Начиная со вторника — в любой день после обеда.

— Вторник мне прекрасно подойдет я, как раз в Верейске.

Точно, они же из мелкого городка на периферии, рассчитывают подняться на моих заказах. Нужно бы Грекова попросить проверить, хватит ли возможностей Соколовых для производства.

Откладывать это дело в долгий ящик не стал, отправил Грекову сообщение сразу, как попрощался с Соколовым. Греков ответил тут же обещанием за завтра все собрать. И я наконец смог прислушаться к общей беседе.

Правда, общей ее можно было назвать с натяжкой. Беседа велась исключительно между моим отцом, Олегом и Ольгой. Агеев и Дашка сидели тихо и молчали. Дашка только переводила округлившиеся глаза с меня на Ольгу, потом на моего отца, потом опять на меня. Ольга как раз рассказывала о нашем проекте, под который мы и подбираем артефакторное производство.

«Теоретически штамповку основного блока можно делать в том устройстве, что мы нашли в шелагинских запасниках. Оно рабочее, его только зарядить и опробовать».

«Можно завтра вечером испытать. Хотя… Это ж мне придется сначала приличный прототип сделать? В любом случае завтра займусь прототипом, а штамповать начну, когда вариант одобрят».

После обеда отец не задержался, сослался на дела и уехал, уточнив, что заедет за мной завтра. Мы с Глюком его проводили до машины, а когда вернулись, в гостиной сидели только Агеев и Дашка.

— Песцов, ты стал таким важным, что я тебе не узнаю́, — заявила она.

— Формально я Песцов-Шелагин.

— Ты меняешь фамилии с такой скоростью, что я не успеваю их запоминать, — фыркнула она. — И от того, что ты Песцов-Шелагин, менее важным ты не становишься. Производства, клятвы, поездки на Изнанку. Тебя не узнать. Я бы не удивилась, достань ты из-за дивана гитару и сыграй на ней.

Я не сдержался, захохотал и вытащил тот самый инструмент Древних, который приготовил для нашей вчерашней встречи. До гитары дело не дошло, и она так и осталась за диваном.

— Играть не буду, — сказал я. — Вчера собирался для вас с Федей, а сегодня тебе есть кому играть и без меня.

Я кивнул на молчаливого Агеева.

— Можно посмотреть? — очнулся он. — Форма непривычная.

— Инструмент Древних.

— Поди, из шелагинских запасников? А как звучит?

— Сам попробуй.

Я протянул ему гитару, и Агеев в нее вцепился так, как будто от этого его жизнь зависела.

— Антош, мы не за этим к Илье приехали, — возмутилась Дашка. — Илья, мы тебе очень благодарны за Кирилла Андреевича.

— Даш, я тебе сразу сказал, что не буду вмешиваться в эту историю. Если его отпустили — он не виноват. И точка.

— Да ладно тебе скромничать, — возмутилась она. — Кириллу Андреевичу сказали, что выпускают по твоей просьбе, так что нечего тут наводить тень на плетень.

Греков, вот зараза. Только ему это в голову могло прийти. Поди, смешным показалось.

— Даш, повторю, Кирилла Андреевича выпустили, потому что он не виноват. Я здесь ни при чем, понятно? Я ни за кого не просил и не собираюсь. Там слишком серьезное дело, чтобы вмешиваться.

— А что все-таки случилось? — спросил Агеев. — Отец ничего не объяснил, только что дядя накосячил по-крупному, и все. И это при том, что ты его фактически вытащил по Дашиной просьбе.

— Антон, я его не вытаскивал, — постарался я ответить спокойно, хотя уже вовсю злился.

— Не вытаскивал и не вытаскивал, хорошо, — легко согласилась Даша. — Но из-за чего его арестовали? А то несправедливо получается, что старшему брату Антона рассказали, а Антону нет.

— Совсем ничего не рассказали?

— Отец сказал, что эта информация передается только старшему сыну, — неохотно ответил Агеев. — И добавил, что, судя по тому, что устроил мой дядя, исключений быть не должно.

— То есть Антона обделили знанием, — обиженно сказала Дашка.

— Поверьте, это знание вам не нужно. На гитаре играть будешь? — перевел разговор я в безопасное русло.

— Спрашиваешь… Разве я могу такую возможность упустить?

Дашка открыла рот, чтобы спросить что-то еще, но сразу замолчала, когда зазвучала музыка.

Глава 20

Сразу после ухода Дашки появился ее отец. Калитку я открыл, но внутрь его не пригласил, спросил:

— Что, опять пришли говорить, чтобы я держался подальше от вашей дочери?

— Прости, Илья, был неправ. Видишь ли, у каждой семьи свои проблемы. И агеевские — не исключение. Разговор есть. Пустишь?

Глюк, который вышел со мной, недовольно заворчал. Но мне кажется, не столько на самого Зырянова, сколько чувствуя мое к нему отношение.

— Собачку завели? Это правильно, — одобрил Зырянов. — Магия магией, а собачка надежнее. Там, где магия не работает, работает огнестрел и зубы, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Возможно, я понимаю не то и не так, — заметил я. — Ладно, Григорий Савельевич, проходите, но только в беседку, чтобы не волновать Олега. Послушаю, что вы хотите сказать.

Слова Зырянова навели меня на мысль об одной возможности использования найденного материала. Если им облицевать помещение, то вполне возможно, что внутри не будут работать и клятвы. И тогда можно получить всю интересующую информацию. Правда после выходя из такого помещения клятва наверняка зафиксирует нарушение, поэтому экспериментировать нужно с теми, кого не жалко. Например, с тетей Аллой. Жалости у меня к ней не было: она сломала жизни всем, до кого дотянулась. Даже собственному сыну, которого теперь вряд ли удастся вернуть на нормальный путь развития. А ведь тетя Алла не могла не понимать, что делает, и тем не менее продолжала.

Конечно, я не был уверен, что в такой комнате перекроется магия внутри тела. Скорее, нет, потому что вблизи того образца, что мне достался, я магию не терял, просто она пропадала перед тем материалом. А внутрь обнаруженного места по добыче этого материала я не полез, именно из-за того, что опасался оказаться отрезанным от магии. Хотя, конечно, вопрос, что такое магия, до сих пор оставался открытым. Вырабатывало ли энергию само тело или оно служило только аккумулятором, накапливая из внешней среды? Во втором