Толмач - Эльхан Аскеров

– Похоже, писал это человек, знающий язык, но не являющийся его носителем.

– Как это? – моментально насторожился полковник. – И что такое носитель?

– Носитель, это человек, для которого тот или иной язык является родным, или, на худой конец, близким, – пояснил парень. – А вывод я такой сделал из того, что текст данный написан с ошибками. Так может писать человек, который язык знает, но письменность изучал слабо.

– Удивительно, – растерянно проворчал полковник, рассматривая перевод. – Из одной только записки сделать столь много выводов, – он покачал головой. – С такими знаниями вам в моей службе самое место.

– Оставьте, господин полковник, – отмахнулся Егор. – Такие выводы способен сделать любой толковый толмач. Главное, язык хорошо знать.

– Вот никак не понимаю, откуда вы так хорошо сразу несколько восточных языков узнать успели? – вдруг задумчиво протянул Веселовский. – Решительно не понимаю. Я в университете как-то интересовался, как долго надобно такой язык учить, так сказали, что всю жизнь.

– Увы, господин полковник, сам бы очень это знать хотел, – скривился Егор, всем своим видом показывая, что тема эта ему очень неприятна.

– Да уж. Угораздило вас, – качнул полковник головой. – А скажите, Егор Матвеевич, вы уверены в том, что перевели все верно? Уж простите мне мой скепсис, но одно дело, слышать, что вы лихо всякие тексты переводить умеете, и совсем другое, увидеть, как вы, вот так, с листа, запросто толмачите. Уж простите, удивительное дело.

– Ничего удивительного тут нет. Просто знания, – отмахнулся Егор.

– Уж простите великодушно, Егор Матвеевич, но тут не просто знания, – вздохнул полковник. – Я, признаться, не раз видел, как наши профессора работают. Так там без всяких книжек никак не обходится, а тут вот так, с ходу, просто в бумагу глядя. Удивительно. К тому же вы еще заметить успели, что писавший сию эпистолу язык знает, а сам другого племени. Прежде таких выводов никто из профессоров не делал.

– Не сочли нужным, – пожал Егор плечами.

– А вы, значит, сочли?

– Так перевод этот вам не ради развлечения вашего надобен. Раз стали с такой тайной перевод делать, значит, и дело серьезное. К тому же сами сказали, что дело больно пакостное.

– Так и есть, – устало кивнул полковник. – Хоть не положено, но все одно кое-что вам расскажу. Бумагу эту мои люди достали с огромным риском для себя. И добыли они ее у одного серьезного господина, который занимает некую должность при дворе.

– И без серьезных доказательств вам этого господина не взять, – понимающе кивнул Егор. – Я тут вот что подумал. Такой текст мог написать иностранец, используя язык для тайнописи. Думаю, знатоков восточных языков в империи не так и много, и потому их вполне могут использовать в тайных игрищах.

– В очередной раз убеждаюсь, что вам в нашей службе самое место, – удивленно хмыкнул полковник. – Из столь скудных сведений сделать сразу правильный вывод, – он расправил усы и, покачав головой, тихо добавил: – Егор Матвеевич, Христом Богом прошу, никому ни слова об этом деле.

– Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство. Никому не расскажу. Да и некому мне рассказывать, – вздохнул парень, про себя прикидывая, надо ли дяде знать об этом деле.

Раз уж жандармы взялись разрабатывать какого-то гуся при дворе, значит, наследил он серьезно. И влезать в такое дело дядюшке лучше не стоит. Хотя, с другой стороны, оказаться в курсе такого дела это серьезный козырь. Ведь в письме, которое парень перевел, было сказано, что отправитель его будет в Москве через месяц от даты отправления. Оставалось понять, кому именно то письмо было отправлено и у кого жандармы его увели.

Впрочем, это уже задачка для синемундирников. Не ему в такие дела влезать. Особенно если вспомнить, что на данном этапе он просто недоросль, как тут принято называть подростков. Шестнадцать в этом времени не возраст. В лучшем случае юнкер, если учишься в военном училище. Так что остается только поставить дядю в известность о текущем деле и аккуратно посоветовать не влезать в него никаким боком. Что называется, целее будет. С этой мыслью он попрощался с полковником и, поднявшись, отправился домой.

Дед встретил его на крыльце. Стоя на солнышке, старик довольно щурился, явно получая удовольствие от окружающей обстановки. Увидев подкатившую карету, дед улыбнулся и, дождавшись, когда парень поднимется на крыльцо, негромко спросил:

– Чего там от тебя опять жандармы хотели?

– Особо тайное письмо перевести надо было, – отмахнулся Егор. – Я тут подумал, может, о нем дяде Игнату отписать? – поинтересовался он, решив посоветоваться с мудрым человеком.

– Тайное, говоришь? – озадачился дед.

– Угу, – коротко кивнул парень.

– Не надо, – помолчав, качнул старик головой. – Раз тем делом жандармы занимаются, да еще и с такой тайной, лучше им под ногами не мешаться. Еще, чего доброго, помешаем, беды не оберемся.

– Добро. Тогда промолчу, – вздохнув, кивнул Егор.

* * *

Спустя два дня Егор, уже готовясь ко сну, вдруг неожиданно понял, что спать не хочется совсем. Словно и не ночь на дворе, а светлый день. И это при том, что сам день прошел весьма насыщенно. Первой мыслью было пройти в библиотеку и поискать что-нибудь почитать, но, чуть подумав, парень понял, что романы, изданные тут, ему просто не интересны. Длинная, скучная тягомотина описания одежд и остального антуража.

Его деятельная натура подобное чтиво просто не воспринимала. Так что, погасив свечу, парень присел на подоконник и, опустив подбородок на согнутое колено, принялся размышлять, что можно изменить в жизни своей и окружающих. Ведь в прошлом он был уверенным пользователем самых разных механизмов. Очень скоро придя к выводу, что все его мысли так прожектами и останутся, Егор грустно усмехнулся и, вздохнув, тихо проворчал:

– Для таких дел нужно было не языки с музыкой учить, а инженером становиться.

Он прекрасно осознавал, что, будучи уверенным пользователем всяких механизмов, принципов их работы он просто не знает. Только общие понятия, из которых невозможно создать что-то толковое. К тому же в этом времени еще не настолько развита технология обработки металлов и вообще производства. Не просто же так в исторических хрониках всегда звучало, что Россия – это аграрная страна. Вот и получается, что он не сможет даже простейшего карбюратора изготовить, просто не зная, из чего он состоит.

Погрузившись в собственные размышления, Егор вдруг краем глаза заметил какое-то движение на тракте, шедшем к особняку. Удивленно хмыкнув, парень медленно, чтобы не потерять объект внимания, повернул голову и насторожился. По дороге, слабо освещенной ущербной луной, быстро двигались двое. И судя по тому, что перемещались они очень