Деньги не пахнут 3 - Константин Владимирович Ежов

– Мы же не агенты ЦРУ, зачем этот цирк каждый раз, когда приезжают инвесторы? – недовольный голос прозвучал сквозь гул кофемолки.

– И ещё этот приказ – не смотреть в глаза! Они что, думают, мы сразу выдадим все тайны? – добавил другой.

Паранойя Холмс ощущалась во всём, словно липкий налёт. Но дальше стало ещё интереснее.

– Слышали, ещё один ушёл из отдела разработок?

– И что на этот раз? Какая отмазка?

– Будто бы переехал в Лос-Анджелес к девушке….

– Всё те же сказки: переезд, семья, личные причины… уже не смешно.

В словах сотрудников прозвучало то, что искалось. Люди, понимая суть происходящего, предпочитали увольнение. Массовые уходы становились обыденностью.

– Даже тех, кого переманили из Ampl, не удержать.

– А зачем? Какой смысл оставаться?

Информация о бегстве специалистов из Ampl стоила золота – именно они могли оказаться лучшими кандидатами на роль осведомителей.

Разговоры текли дальше, переплетаясь с запахом кофе и звоном посуды.

– Эти айтишники устроили истерику из-за моей флешки! Я её даже не включал, просто лежала в сумке.

– Кто вообще запрещает USB в компании?

– А эти проверки документов? Чистая диктатура.

Одержимость Холмс и Шармы контролем превосходила ожидания: запрет на носители, досмотр бумаг – всё говорило само за себя. Собрать доказательства в такой системе почти невозможно. Доступ ограничен рамками отдела, а электронные каналы жёстко отслеживаются.

Слушая этот поток откровений, легко было забыться во времени. Когда стрелки часов подползли к шести, сотрудники начали расходиться. Наступал момент двигаться дальше.

***

Последним пунктом оказался бар "The Crown" – то самое место, о котором с теплотой отзывалась Эмили, нахваливая их тёмное пиво.

На террасе, прямо у прохода, было выбрано самое заметное место. Пусть шанс её появления оставался слабым, оставалось надеяться. Но даже если Эмили не придёт, связи через детектива обещали другие варианты.

Мысль о том, что наживка оказалась слишком тонкой, не отпускала. Но когда на стол поставили высокий бокал густого, тёмного пива, покрытого плотной кремовой пеной, сомнения растворились.

– Да, это стоит похвалы, – вырвалось невольно после первого глотка, когда горьковатая глубина напитка разлилась по горлу, оставляя лёгкий кофейный оттенок на языке.

Первый глоток оказался откровением: густая, бархатная пена мягко коснулась губ, а горьковато-пряное послевкусие задержалось на языке, словно старая мелодия, пробуждающая забытые воспоминания. Пиво оказалось одним из лучших, что доводилось пробовать; даже казалось, что за целые жизни не встречалось напитка с таким насыщенным характером.

Тёплый свет ламп отражался в бокале, запах поджаренного солода смешивался с ароматами вечернего города, а клавиши ноутбука тихо щёлкали, пока взгляд скользил по экрану.

Чуть позже, ближе к половине восьмого, знакомый голос выдернул из сосредоточенности.

– Ого, ты и вправду пришёл? – раздалось рядом.

Перед столиком стояла Эмили, улыбаясь так, будто сама не верила в свою решимость. Рядом – молодой мужчина с лёгкой небрежностью в осанке и девушка с внимательным взглядом.

– Это Шон, он сегодня был на презентации для инвесторов. А это Кристина, моя коллега, – поспешила пояснить Эмили.

Ситуация складывалась любопытная: Эмили явно хотела скрыть настоящую причину встречи за фасадом случайного вечера с друзьями. Был риск, что после пары вежливых фраз компания просто уйдёт, оставив вечер без продолжения.

Тогда прозвучало предложение:

– Извините за сегодняшнее недоразумение. Позвольте угостить вас. Что предпочитаете?

После короткого колебания троица всё же опустилась за стол. Официант принял заказ, а на столике снова ожил экран ноутбука.

– Прошу прощения, нужно срочно закончить одно дело. Пять минут потерпите?

– Конечно, – мягко кивнула Эмили.

– Не торопись, – добавила Кристина, хотя в её тоне чувствовалась прохлада.

Под чужими взглядами клавиши щёлкали ещё несколько минут. Это притворное занятие было частью игры. Разговор о слишком щекотливых вещах требует особого доверия – и лучшего способа дать людям время привыкнуть к обстановке просто не существовало.

Наконец, ноутбук отодвинулся в сторону, в воздухе прозвучал вздох облегчения.

– Ещё раз извините, – последовало извинение.

– Ты ведь в Goldman работаешь? Судя по всему, нагрузки там серьёзные, – сказала Эмили, её голос прозвучал с оттенком уважения.

Кристина же оставалась холодна, её взгляд больше походил на скептический прищур.

– И что конкретно делает инвестиционный банк? – спросила она, почти с вызовом.

– Ну… что-то вроде этого, – с лёгкой усмешкой экран был развёрнут к собеседникам.

– А нам точно можно смотреть? – насторожилась Кристина.

– Не волнуйся, это всего лишь league table, открытые данные, – прозвучал спокойный ответ.

– League table?

– Если проще – таблица рейтингов инвестиционных банков.

Любопытство мелькнуло в глазах обеих девушек. Они склонились ближе, и на экране высветился заголовок:

"Global MA Advisory Rankings".

Под ним – список банков, ранжированных по величине и количеству сделок. В ряду знакомых имён сияли Morgan Stanley, JP Morgan Chase…

– Goldman, как и ожидалось, на первом месте, – заметила Эмили, её голос дрогнул от восхищения.

Тёмное пиво снова коснулось губ, в горле отозвалась мягкая горечь. Ответ прозвучал негромко:

– Смотри примечания внизу.

Глаза собеседниц скользнули вниз по экрану и остановились на крошечной строке под таблицей:

"Февраль 2010 – сентябрь 2013, сделки от 1 до 3 миллиардов, исключая Китай".

Сначала – тишина и два удивлённых взгляда, полных вопроса.

– В абсолютных цифрах на первом месте всё же Morgan Stanley, – прозвучало пояснение с кривоватой улыбкой, в которой горечь соседствовала с иронией.

Мир инвестиционных банков держался на подобных хитростях: каждый в своём буклете доказывал, что именно он – лидер. Всё зависело лишь от того, как подогнуть реальность под нужный угол.

– Главное – построить картину так, чтобы Goldman неизменно оказывался на вершине, – добавил голос, вскрывая суть этой статистической игры.

Лицо Кристины резко изменилось.

– Но это же самая настоящая манипуляция! – воскликнула она, и в её тоне зазвучало возмущение, будто речь шла не о цифрах, а о нарушении самой справедливости.

Для сотрудницы Theranos такая прямота была неожиданной. Большинство предпочитали молчать или не задавать лишних вопросов, но Кристина явно не относилась к числу равнодушных.

– Манипуляцией это не назовёшь. Всё