Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

Ульяна бы так не смогла.

Наверное.

Ей и представлять подобное не хотелось. Но и как представить? У неё ведь нет жениха… точнее даже два имеется, но всё одно… чтобы вот так… и сестёр тоже нет. И вообще она другая. Наверное. Или пока другая?

— А демоны? С ними ты тоже тогда связалась.

— Нет. Позже. Изначально речь шла просто об источнике. Абсолютная сила над миром — это ведь возможность переписать всё. Сделать так, чтобы стало, как должно…

— Чтобы вы снова стали вместе?

— Не снова. Чтобы просто… изначально. Чтобы выкинуть всё то, что случилось, будто этого и не было. Никогда не было. Сестры. Его. Меня… нас… разделить это как-то. И чтобы перестало болеть.

Понятное желание.

Очень.

— И… почему не получилось? — тихо спросила Ульяна. — Если ты почти разбудила его… если…

Это ведь было бы неплохо, если бы у неё получилось.

Переписать историю.

Никакой любви к сестре, но счастливая жизнь вдвоём. И наверное, Ульяна тоже родилась бы тогда в другой семье. Может, в той бы, где отец нашёл бы себе женщину, которая любила его не меньше, чем он её. Или вот в той, что сложилась бы у матушки? С пирогами, с домом для всех, с чудесами, которые где-то там совсем даже за чудеса не считаются.

— Почему… сложно сказать. Думаю, потому что я всё-таки их любила. Несмотря ни на что любила… не повторяй моих ошибок. Не привязывайся к людям.

Глава 20

Где речь идёт об опасностях карьерного роста в отдельно взятых организациях

Лейтенант научился притуплять болезненные ощущения. За семь лет службы он получал не мало серьезных ранений. Некоторые были даже смертельными.

Биография генерала Н., написанная по следам его воспоминаний

— Эй, Пигалёв? Ты там камеру бракованную повесил, что ли? — наблюдатель потянулся и потёр шею, которая затекла от долгого сидения в одной позе. Впрочем, новая поза была ничуть не лучше, потому что заныла поясница, а нога, которую он попытался вытянуть, упёрлась в короб.

— Какую выдали, такую и повесил, — буркнул Пигалёв, горбясь. — И вообще, сигнал на проверке шёл, так что не ко мне вопрос.

— Шёл. А теперь не идёт, — человек потянулся и постучал пальцем по экрану, будто это могло как-то прогнать черноту.

— Вижу, что не идёт.

— И?

— Чего «и»? Может, аккумулятор сдох. Или ещё чего. Я ж откуда знаю!

— И звука нет.

— Хреново.

— Сам знаю, что хреново! Делать-то чего? Как этот твой?

Наблюдатель обернулся, бросив взгляд на ещё одного пассажира тёмного фургончика, который скрылся в недрах старого завода. В отличие от Пигалёва, этот был тих и в целом признаков жизни не подавал.

— Обыкновенно. Лежит. Набери Вахрякова.

— Он меня пошлёт куда подальше.

— Тогда Сергеева. Он же операцию курирует.

— Орать станет, — звонить кому бы то ни было наблюдателю не хотелось. И он предложил. — Может, просто отведём. А там как-нибудь…

— Как?

— Как… как-нибудь… ну, с телефона запишем… постоим в сторонке. Там же ж ритуал пошёл? Пошёл. Стало быть, надышались они сполна. Теперь…

— Звони, — покачал головой Пигалёв. — Лучше сказать. А то потом повесят всех собак.

Его напарник поморщился, но всё-таки взялся за телефон.

— Сергеев не отвечает. Ты как знаешь, Вахрякову я звонить не стану. Самих крайними и сделает. Он и так с утра орал, как потерпевший. Если сейчас дёрнем, точно пришибёт. Предлагаю всё-таки действовать по сценарию. Отведём этого… ну и по ситуации.

— А если эти шизики на нас бросятся? — идея Пигалёву категорически не нравилась, как и в принципе происходящее. Когда камера навернулась, он понадеялся, что операцию отменят, но…

— Да не боись, — напарник был полон трудового энтузиазма. — На самом деле ничего там сложного. Им эта штука мозги скукожит. И злости прибавит. Надо будет только направить. Втолкнуть этого вот и заорать, что он их демона козлом обозвал! Дальше у них и замкнёт.

Идиотский план. Но ведь не откажешься.

Доложит. Вон как вперился взглядом, явно выискивая слабину.

И ладно бы только Вахрякову, но ведь от него дальше уйдёт. А там, дальше, Пигалёва сочтут ненадёжным. Наверняка, уже считают, если сюда определили. Его дело — периметр охранять. Он и охранял, стараясь не слишком вникать в то, что происходит внутри этого периметра. Ещё батя его, умный человек, повторял, что во многих знаниях многие печали. Бате Пигалёв верил. И до недавнего времени получалось, чтоб не лезть, чтоб без этого вот всего. А тут прям из отпуска выдернули. Людей у них нет. ЧП случилось. Ага. И надо только вот сопроводить клиента, проследить, чтоб доставили… потому и двое всего.

Типа из-за ночного происшествия треть команды осталась.

А на деле, небось, всё это — подстава. Проверка. И теперь спецгруппа сидит где-нибудь да наблюдает, как Пигалёв, стало быть, себя поведёт. Откажется? Мигом ляжет вместе с объектом.

Если не вместо него.

По спине пополз холодок. Нет, парня, конечно, жаль, но себя всяко жальче. И Пигалёв подавил вздох. Выданная ампула выскользнула из пальцев, покатилась по коврику.

— Аккуратней, — напарник подал. — Чего ты так трясёшься-то?

— Не знаю. Просто… предчувствие, — Пигалёв вытер руку о штаны. — Нехорошее.

Носик никак не хотел отламываться. А когда завоняло нашатырём, то скривился напарник. Объект же не шелохнулся.

— Не сдох он там часом? — напарник отобрал ампулу и сунул едва ли не в нос. — Выдали какого-то дохляка… хотя… из того, что ребята сказали, вообще хорошо, что выдали.

Парень дёрнулся и открыл глаза. Взгляд его был рассеян, и сам он выглядел как и полагается нарику с изрядным стажем. Такому и дозу колоть страшно, как бы прямо в процессе не окочурился. Но инструкция…

— Погодь, — напарник тоже оценил состояние. — Давай выведем, а то если окочурится раньше времени, нас по головке не погладят.

Пигалёв только кивнул. Шприц лежал в кармане, как и перчатки, которые следовало натянуть. Но в перчатках пальцы становились совсем уж неловкими.

— Эй ты, как тебя там? Хватайся за плечо. Пойдём.

— Г-гулять? — робко поинтересовался паренёк.

— Гулять-гулять, — напарник потянул его за шиворот. — В одно интересное место… давай вот… раз и два, и шевели ногами.

Парень моргнул, но поднялся. Шёл он нехорошо, загребая ногами внутрь, явно ослабевший до крайности. И снова совесть дёрнулась с мыслью позвонить в полицию. И снова замолчала.

— Вот так, садись, — напарник усадил паренька на какой-то запылённый блок. И тот прислонился к стене, закрыл глаза и, подняв лицо, блаженно улыбнулся солнышку.

— Хорошо… вы меня убьёте?

— Нет, — напарник оглянулся и махнул рукой. — Мы тебя отпустим. Дадим вот