Пара для безжалостного дракона - Екатерина Гераскина

Так сверкнули Тьмой её глаза. Осталось только выпустить когти и впиться мне в глотку.

— Я не причиню вреда. Просто помогу, — голос мой был низким, хрипловатым.

Она молчала.

Смотрела… Внутри неё точно бушевал ураган.

До носа донёсся едва уловимый аромат фрезий и чего-то ещё... Горного, огненного цветка, растущего под палящим солнцем. Так пахла… Ариша.

Потом Амелия покачала головой и указала в сторону запасного входа в дом.

Она шла впереди, но постоянно оглядывалась.

Будто я мог забрать её сокровище.

А я просто следовал за ней, смотрел на тонкую спину, как загипнотизированный, ощущал в руках почти невесомое, тёплое, маленькое тело её дочери.

И на языке всё вертелось это необычное имя.

Ар-р-риша-а-а...

Глава 47

Мы прошли в дом. Амелия открыла дверь, и я шагнул следом, неслышно ступая по деревянному полу. Дом встретил нас мягким светом ламп и лёгким запахом лаванды.

Амелия быстро зашагала вперёд, оглядываясь. Я чувствовал её напряжение. Она хотела перехватить дочь, но я не позволил.

— Я отнесу, — произнёс я, и она согласилась.

Начал подниматься по лестнице на второй этаж. Крошечный коридорчик и её спальня.

Впервые я оказался на её личной территории. Запах фрезий бил по всем рецепторам. Комната маленькая, но уютная. А потом я понял, что и Ариша спит здесь же. Получается, у малышки даже не было отдельной комнаты.

Спрашивать не стал, почему. Очевидно, что Амелия снимает комнату и всё упирается в деньги.

Сколько может получать мойщица полов? А если мои догадки верны, то… это просто немыслимо. У нее нет ничего… в этом мире. Дома, денег, образования, поддержки. Судя по ее рассказам, магии в ее мире нет.

Столько всего свалилось на нее. Орден, непростой дар, малышка. Ее воспитание и обеспечение.

Комната была уютной, но все вещи простые, недорогие.

Вспомнил ее вид, когда мы встретились. Чистая, но дешёвая одежда.

Я молча положил Аришу в кровать. Амелия аккуратно накрыла её пледом.

Поцеловала в лоб. Я жадно впитывал эти привычные для неё жесты.

Потом она склонилась над ночником, включила его. Скользнула пальцами по волосам дочери, посмотрела на меня.

Я вышел первым и направился вниз.

Там был камин. В доме больше никого не было. Значит, мы могли поговорить спокойно.

Я сел полубоком к камину, выбросил руки вперёд и разжёг в нём огонь. Снял куртку, оставшись в просторной рубашке.

Я услышал, как Лия начала спускаться.

Тихо, аккуратно.

Она медлила.

И я дал ей время собраться с мыслями. Не торопил, а терпеливо ждал.

Потом она села в кресло и стала смотреть на языки пламени.

Сначала обхватила себя за хрупкие плечи.

А потом выпрямилась. Решилась…

— Ты ведь уже всё понял, Дориан? — вскинулась на меня. Я смотрел на нее.

— Ты мне скажи, Амелия… или не Амелия? — убрал руки на подлокотники и расслабленно откинулся на спинку кресла.

— Не Амелия, — произнесла она и вскинула подбородок.

— Как тебя зовут?

— Агния.

Я замолчал, перекатывая это имя на языке.

«Амелия» казалось мне слишком мягким для неё. В целом оно подходило бы, если бы не её взгляд — упрямый, решительный, отражающий характер. А когда-то я сам говорил ей, что глаза — зеркало души.

И имя Агния ей действительно подходит. Такое же резкое, сильное, звучное.

— Красивое, — коротко сказал я.

— Я попаданка. Я не из этого мира.

Повисла тяжелая, напряженная тишина. Я не давал ей повода испугаться меня. Просто смотрел и ждал дальнейших ее слов.

— Всё, что ты рассказывала, правда. Это невозможно просто придумать, — покачал я головой и усмехнулся, взглянув на огонь.

Лия сделала так же.

Я давал ей возможность перевести дух.

Гораздо легче говорить, когда не смотришь человеку в глаза. Она пять лет скрывала свою тайну. И мне только остается догадываться, что творилось у нее внутри. Попасть в незнакомый мир. Одной. Без поддержки и не сдаться. Выжить, сохранить тайну, не потерять себя, помогать посторонним людям, когда помощь нужна была ей самой.

— Ты перенеслась сюда во время ритуала, — добавил я.

Она сжала руки в кулаки.

— Да. Я не знаю, что произошло. Я помню свет… помню боль… помню, как очнулась на каменном полу. Как вокруг были люди в капюшонах. Как я не понимала их языка… но почему-то спустя какое-то время начала говорить на нём.

Я слушал, не перебивая.

— Всё, что я говорила, — правда. В моём мире нет драконов. Только люди. Магии тоже нет… — она продолжила говорить, и я не перебивал.

Это было невероятно…

Она закрыла глаза и прошептала:

— Больше всего на свете я хотела бы вернуться. У меня там мама осталась. И я даже не знаю, жива ли она… Столько лет прошло… Наверное, она уже похоронила меня.

— А если бы ты могла вернуться?

Она горько усмехнулась.

— У меня теперь есть Ариша. А она… она полудраконица. Я не могу рисковать ею.

Я нахмурился.

Значит, её отец — дракон.

Она подняла голову.

— Я боюсь, что она не сможет там жить.

Я понимал это. Если в её мире нет магии, нет драконов, то девочка вряд ли бы выжила там.

— Расскажи о своём даре. Есть ещё что-то? — перевёл я тему.

— Нет. Я только вижу призраков, — покачала головой Лия.

Тишина в комнате стала звенящей.

Я не подозревал её ни в чём.

Но взгляд Лии стал настороженным.

— Обычно орденцы призывали только души. Но в твоём случае удалось выдернуть тебя полностью. Ты наделена уникальной магией.

— Да, — Лия подалась немного вперёд, сжала подлокотники.

Я смотрел на неё.

Она — на меня. Я знал о чем она спросит.

— Ты веришь в то, что говорят на улице? Про Зло? Что ты будешь делать со мной?

— Ничего, — качнул я головой. — Чтобы развалить наш мир, у тебя было пять лет. Но ты не похожа на исчадие Бездны, способное на это, — продолжил я.

Лия расслабила плечи и откинулась на кресле.

— Но это не значит, что Орден не продолжит искать её или призывать ей подобных. В твоём мире много таких, как ты?

— Не знаю… Я же говорю, у нас нет магии. Есть люди, конечно, у которых проявляются странные способности, их называют экстрасенсами, шаманами… но в это даже не все верят.

— В любом случае, Орден надо остановить.

— Надо.

— Я хочу попросить тебя кое-что сделать.

— Это связано с тем, что ты никуда не уехал и пришёл сюда ночью?

— Да. Завтра пропадет одна аристократка. Её зовут Лизаветта.

— И?

— Я хочу,