Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ I - Арон Родович

— Прям официальный договор? — Женька сделал серьёзное лицо и чуть передразнил мой тон.

— А почему нет? Смотри. Есть нюанс: если мы подпишем официальный договор, ты сможешь со мной проезжать на определённые объекты. Мы же всё равно регистрируем договор в имперской канцелярии. И ты станешь моим помощником и водителем официально. Получишь небольшую корочку. С ней можно выполнять часть моих поручений — например, заехать куда-то за документом или забрать письмо. Понятно, что серьёзные бумаги подписывать ты не сможешь. Но как мой представитель какие -то полномочия ты уже получишь.

Он слушал очень внимательно.

— Но предупреждаю сразу: дела могут быть серьёзные. И там неразглашение. Даже сейчас оба дела идут под грифом «секретно» — в определённом смысле.

— Прям всё настолько серьёзно?

— Давай скажем так: одно дело — княжеского рода, другое — графского. Люди высокого полёта сам понимаешь. Лучше не углубляться.

— Я и спрашивать не хочу, — выдохнул он. — Я понял.

После этого он замолчал, и машина будто тоже стала тише. Мы выезжали из деловой зоны к более оживлённым кварталам: торговые павильоны, киоски с напитками, люди с пакетами еды. Обеденное время вступило в силу полностью, и город начал поддаваться характерной суете — не агрессивной, но густой. На перекрёстке водитель слева жестикулировал в телефон, а женщина справа пересматривала документы на коленях. У каждого — своя жизнь, свои заботы. А у нас — своё дело.

Я кивнул.

— Тогда так. После договора тебе нужно будет дополнительно сходить в канцелярию и пройти ритуал над артефактом неразглашения. Каждый детектив проходит такой. Если нарушаешь — канцелярия узнаёт. Он информирует, и фиксирует детали.

Я не вдавался в подробности, как работает полностью артефакт — такие вещи не продаются в открытом доступе и не предназначены для обычных обывателей. Но понимал главное: если кто-то разгласит секреты, канцелярия найдёт и спрашивать будет строго.

Женька кивнул. И впервые за всю дорогу стал серьёзен по-настоящему.

Оставшийся пути мы провели в молчании. Только перед самым подъездом мой будущий водитель произнёс:

— Подъезжаем. Хотя, если честно… твой адрес ведёт в жилые дома. Но почему-то кажется, что тебе нужен вот этот торговый комплекс.

И правда. Охранник, видимо, скинул мне адрес по табличке на ближайшем здании, не зная точного названия центра.

— Спасибо, — сказал я и набрал Андрея.

— Андрей, я на месте. Где объект?

— Господин Крайонов? Она сейчас в торговом центре, второй этаж, бутик женской одежды… «Z. A. M. A.».

— Это та, что с точками в названии?

— Да, она самая.

— Хорошо. Я тогда попытаюсь встать так, чтобы начать слежку.

— Там уже наш человек. Следит за ней. Но она его знает. Есть вероятность, что она попытается уйти от наблюдения.

— Тогда давайте сделаем так, — сказал я. — Когда я буду внутри, подам вам сигнал. Пусть он уйдёт.

— Уйдёт? Зачем?

— Чтобы она подумала, что слежку с неё сняли. Либо что наблюдение сменилось. Это может выбить её из равновесия. Может совершить ошибку.

— Но мы так никогда не делаем, — сказал Андрей.

— Поэтому и предлагаю, — ответил я спокойно. — Это может сработать лучше обычного.

— Я понял, — коротко сказал он.

Связь оборвалась.

А у меня в голове уже привычно выкристаллизовывалась схема. Человек, который долго живёт под наблюдением, перестаёт реагировать на сам факт слежки — он реагирует на её ритм. На знакомые силуэты, повторяющиеся лица, на появление или исчезновение привычных деталей. Собственно, слежка для него — почти фоновый шум. А вот тишина уже не фон. Когда из поля зрения пропадает тот, кого ты ожидаешь увидеть, включается другая логика: либо наблюдение стало тоньше, либо его сняли совсем. И в обоих случаях человек меняет поведение. Начинает искать окна, маршруты, возможные пути отхода. И именно в этот момент чаще всего ошибается.

По сути, это старый приём: не давить на объект, а дать ему подумать, что давления больше нет. Он расслабится, поверит, что получил преимущество. И сделает первый шаг — тот, который потом проще всего отследить. Слежка — это не про бег по пятам. Это про то, как дать человеку возможность выдать себя самому.

Такая мысль всегда возвращалась ко мне чем-то знакомым, почти рефлекторным. Что-то от той подготовленности, которая осталась со старой жизни — не столько от структуры, сколько от того, как нас учили наблюдать, а не преследовать.

Я выдохнул, посмотрел на вход в торговый центр и только сейчас поймал себя на другом:

Я не подготовился к переодеванию.

Она меня уже видела дважды: вечером — в переулке, и утром — в кофейне. Про её память я ничего сказать не могу. В документах я никакой информации по этому поводу не находил. Но лучше было бы подстраховаться. Я даже хлопнул себя по лбу: надо было подняться в офис и найти хотя бы кепку. Я помнил, что покупал одну. Но времени уже нет.

Я повернулся к Женьке:

— Слушай… у тебя ничего нет, чтобы замаскироваться?

— О, началось! Шпионские игры! — оживился он.

— Женя, без шуток. Есть что-нибудь?

— Ну… кепка есть. Бейсболка. Ещё очки солнечные. И куртка кожаная… с высоким воротником.

Я представил себя: джинсы, белая рубашка, кожаная куртка, бейсболка. Самая «незаметная» фигура в торговом центре.

Усмехнулся про себя.

— Нет, давай только кепку. Этого достаточно.

Если держать голову под правильным углом — нормально.

Он развернулся, протянул руки на заднее сиденье и, немного покопавшись, как по волшебству достал мне кепку. Я быстро надел её и посмотрел на отражение в экране телефона. Да, сойдёт. Не идеально, но лучше, чем ничего.

Я поправил кепку и уже собирался выйти, когда повернулся к Женьке.

Если уж он теперь мой почти официальный водитель, почему бы не начать пользоваться этим правильно.

— Смотри, — сказал я, уже более деловым тоном. — Сейчас мне нужно следить за девушкой. Лучше всего, если ты встанешь у одного из входов. Давай решим — у какого.

Парень немного задумался, оглядел всё здание.

— Смотри… тот вход, что прямо перед нами, неудобный. Парковки нет. А вот слева, если смотреть отсюда, есть другой выход. Там нормальная площадка. Я буду ждать там.

— Подходит. Если придётся быстро уезжать, как в прошлый раз — будь готов. Я наберу. Держи телефон под рукой.

— Да легко. И если