Мечников. Том 7. Расцвет медицины - Игорь Алмазов

Студент тут же побледнел, но решил не показывать свой страх и мигом вернулся на своё место.

Да, вся эта сцена, которую я только что устроил, была, мягко говоря, жёсткой. Но никак иначе коммуницировать с этой группой было нельзя. Если бы я начал плясать перед ними и важничать, как большинство других преподавателей, никакого толку от этого бы не вышло. С такими господами нужно разговаривать на их языке.

Пусть это и жестоко, но в результате никто не пострадал, а в их головах отложился новый опыт. А если не отложился, я сейчас же доходчиво утрамбую эту информацию в их головы.

— Итак, — вернувшись за преподавательский стол, произнёс я, — теперь слушаю ваше мнение. Какие выводы вы сделали из этого упражнения?

— Не стоит перенапрягать магические каналы, — держась за свою голову, произнёс Артур Мансуров.

Ого! Не ожидал, что он так просто примет свою неправоту. Может, он и заносчивый, как все остальные Мансуровы, но явно готов учиться на своих ошибках. Это — хорошая черта.

— Верно, Артур Аркадьевич, — кивнул я. — Потому это упражнение и не показывают в академии. Слишком велика ответственность, поскольку при передаче маны вы можете не просто навредить себе, но и довести процесс перегрузки до летального исхода.

— Тогда почему вы взяли эту ответственность на себя, Алексей Александрович? — поинтересовался Успенский. Тот самый студент, которого чуть не прикончили зельем на прошлом занятии.

— Я решил, что вам не хватает стимула, мои будущие коллеги, — произнёс я. — Как мне показалось, то, что я вам показал, далось вам с большим интересом, чем скучные учебники. Это так?

Группа почти в полном составе закивала.

— Тогда заключим с вами небольшой договор, — произнёс я. — Если будете подтягивать знания по остальным предметам, каждые несколько дней я буду показывать вам новые трюки и давать знания, которые вы никогда не получите в стенах этой академии. Рисковать мне нечем. Если вы не сдадите экзамены, меня в любом случае уволят. И тот факт, что среди вас есть люди, которые докладывают на меня ректору, меня не остановит. Я всё равно буду преподавать, следуя собственным методикам.

Группа замолчала. Студенты принялись переглядываться. Видимо, пытались понять, кто из присутствующих доложил обо мне ректору. Но я уже знал имя. И произносить вслух я его не стану. Порождать вражду и раскол группы — самое худшее, что можно предпринять в данной ситуации. А говорил я это вслух лишь для того, чтобы они по сто раз думали, прежде чем идти жаловаться в очередной раз.

— Однако с этим человеком я разберусь сам. Проблем больше не возникнет, — продолжил я. — Кроме всего прочего, это упражнение я провёл ещё и по другой причине. Я хочу, чтобы вы стали командой.

— Вряд ли у нас получится стать командой, если учесть, что у нас было несколько инцидентов, когда один студент пытался убить другого, — заявил Мансуров.

— Уж простите, Артур Аркадьевич, но не вам об этом говорить, — намекнув на случай с Успенским, ответил я.

— А вот я верю, что у нас всё получится! — принялся восклицать староста Широков. — Верно ведь, коллеги? Чем мы хуже остальных групп? Я, к примеру, скажу честно, умом не вышел. Не могу усваивать информацию так же быстро, как и остальные. А вы затеваете дуэли и плетёте интриги друг против друга. Может, Алексей Александрович прав? И нам действительно стоит работать в команде?

На откровенный монолог Широкова студенты группы «3В» так ничего и не ответили. Однако я заметил перемену в их взглядах. Николай Широков явно посеял сомнения в их головах.

— Вы отлично справились, — решил похвалить их я. — Меньше, чем за минуту смогли освоить довольно трудную и опасную технику. Благодаря вам господин Краснов сейчас не лежит с геморрагическим шоком. Это не я его спас, а вы. Так что давайте-ка продолжим работать в том же духе. Если кто-то из вас хочет отчислиться и проиграть другим — лучше сразу подайте заявление об отчислении. Сегодня же. Давайте не будем тянуть группу вниз.

Вот теперь расклад точно изменился. Я использовал сразу два хитрых трюка. Похвалил их. Стал первым преподавателем, кто похвалил группу «3В» за долгое время. А затем спровоцировал студентов. Намекнул, что их отставание — яркий признак того, что они абсолютно неконкурентоспособны.

А в дворянских семьях — это большой минус. Среди высших сословий всегда идёт война за власть. И раз уж они проигрывают её даже в академии, значит, будущего у их рода нет. Они его собственноручно загубят.

Следующая часть занятия прошла ровно так, как я и хотел. Студенты с каждой минутой всё более охотно задавали новые вопросы. Узнавали про лекарские тонкости, некротику, и даже интересовались моими изобретениями.

Когда урок подошёл к концу, я остался доволен. Мне всё же удалось разжечь пламя в этой группе. Никакие они не бездари. Просто к этим студентам нужен особый подход.

Вся группа покинула класс, и со мной наедине остался один лишь Андрей Краснов.

— Ну что ж, Андрей Семёнович, — убедившись, что нас никто не подслушивает, произнёс я. — Можете поделиться со мной, почему вы решили доложить обо мне ректору?

— Не думал, что Константин Фёдорович меня сдаст, — опустил голову он. — Мы с ним договорились, что весь разговор останется строго между нами.

— Господин Ефремов не назвал мне вашего имени. А я его не спрашивал, — ответил я. — Вы сами себя выдали.

— Что? Как⁈ — удивился он.

— С прошлого занятия вы убежали первым, господин Краснов, — произнёс я. — И так уж совпало, что я видел вас выходящим из ректората. Как раз после этого я и узнал, что на меня кто-то пожаловался. Но это были лишь мои догадки. Вы своей тревогой сами подтвердили эти домыслы.

— Проклятье… — вздохнул он, но больше ничего ответить не смог. Лишь прикрыл глаза рукой.

— Кроме того, вы продолжили давить на меня. Навредили себе, чтобы подставить меня. Решили повторить то же, что произошло с Успенским. Ведь ещё один пострадавший студент однозначно стал бы причиной моего увольнения, — подытожил я.

— И что теперь, Алексей Александрович? — поднял взгляд Краснов. — Я стану первым, кто вылетит из этой группы? Вам ведь нужно довести до конца хотя бы шестерых из десяти. Ничто не мешает вам