Немое Заклинание - Николай Павлович Иванников

— Я уже ухожу… — шептала она дрожащим голосом. — Я ухожу…

А старуха вдруг молниеносным движением поднялась на ноги, выпрямилась и протянула к Фике руку. Она выглядела отвратительно, со своей отвисшей грудью, костлявыми кривыми ножками, распухшими коленями и дряблыми складками по всему телу.

Затем она что-то неразборчиво прокаркала, и ладонь ее вспыхнула алым пламенем, ярко осветив всю комнату. А старуха стремительным размашистым шагом направилась прямо к Фике.

Задыхаясь от ужаса, принцесса захрипела. Но в этот момент она смогла-таки нащупать ручку на двери, рванула ее и выскочила в коридор. Сломя голову кинулась прочь.

Она плохо помнила где именно находится ее комната, и потому сначала пробежала мимо. Рванула одну дверь — заперто. Рванула другую, но это оказалась совсем другая комната, и там никого не было. Рванула третью — и увидела свою мать, трепещущую в объятьях двух мужчин и сосущую кровь из руки собственной служанки…

Невозможно передать весь ужас и ощущение полного бессилия, которые охватили Фике в тот момент. Она захлопнула дверь и нечленораздельно вскрикнула от осознания собственной беспомощности. Потом увидела приоткрытую дверь и поняла: это и есть ее комната. Забежав в нее, она принялась рыться в сундуках с собственным приданным, нашла серебряный кувшин, взвесила его в руке и откинула в сторону. В схватке с упырем он вряд ли смог бы ей помочь. Найдя двузубую вилку для поедания морских гадов, Фике ткнула зубьями себе в ладонь и тут же затрясла ею: было больно. Даже кровь немного выступила.

Тогда Фике поставил напротив входа в спальню стул, села на него и дала себе зарок не смыкать глаз до самого утра…

— Бедная вы моя! — тяжело проговорил Кристоф, когда принцесса со слезами в голосе закончила свой рассказ. — Бедная Фике!

Мне показалось, что он и сам готов разрыдаться. И тогда я сказал настолько проникновенно, насколько вообще был способен:

— Сударыня, мне искренне жаль, что вам пришлось пережить все эти ужасы. К сожалению, вся магия Красной Линии основана на крови и ее постоянном употреблении. Без крови у местных магов просто не будет силы. Это закон мира, в котором вам отныне придется жить и с которым придется мириться… Но все было бы гораздо проще, если бы вчера вечером вы просто легли спать! Поверьте, никто не осмелился бы потревожить ваш сон. Да и мы с Кристофом совершенно напрасно находимся сейчас здесь. Если об этом станет известно вашему жениху, скорее всего нас просто изрубят на куски, как свиней на скотобойне.

Фике смотрела на меня не отрываясь, и мне больно было видеть, как в ее глазах угасает последняя надежда. Чтобы хоть как-то подбодрить эту насмерть перепуганную девушку, которая хотя и называлась принцессой, но на самом деле не имела здесь абсолютно никакой власти, я сказал ей:

— Мы прибыли во дворец, чтобы хлопотать за жизнь обер-вахмистра Глаппа. И если вам, принцесса, здесь опасаться нечего, то он скорее всего сегодня будет четвертован, если наши хлопоты не возымеют должного действия… Позвольте спросить: вы сами-то, сударыня, пытались поговорить об этом с Великим князем?

— Я пробовала… — пролопотала Фике. — Но он даже слушать меня не стал! Всеми вопросами здесь занимается маркграф Хардинер.

Я ответил легким поклоном.

— Именно к нему на аудиенцию мы и направляемся. К сожалению, мы не можем больше находиться в ваших покоях, для нас это подобно смерти. Разрешите откланяться, принцесса. И запомните главное: как бы страшно вам ни было, вашей жизни здесь ничего не угрожает. А ко всему остальному вы вскоре привыкните. Даже к упырям… Прощайте, Фике!

Глава 19

Аудиенция и предложение, от которого невозможно отказаться

Я хотел покинуть покои принцессы немедленно, но все-таки пришлось еще немного задержаться. И виной тому был, конечно же, Кристоф. Он никак не мог заставить себя оторваться от Фике, держал ее за руки и терся щекой о ее ладони, что мой кот Пенициллин, выпрашивающий на кухне кусок рыбы.

— Фике! — говорил Кристоф, не отводя глаз от принцессы. — Моя милая Фике… Я никогда не забуду вас! Вы навсегда останетесь в моем сердце! Вот здесь…

И он прижал ее ладонь к своей груди.

— Вы чувствуете? Чувствуете, как часто колотится мое сердце? Оно не хочет расставаться с вами, Фике!

— Мое сердце колотится ничуть не тише вашего! — отвечала ему принцесса, глядя на него снизу-вверх замутненным слезами взором. — Я знаю, что наше расставание убьет меня скорее, чем местные упыри. Я так хочу быть с вами, мой дорогой Кристоф! Я знаю, что это невозможно, но я прошу вас об одном: хоть иногда вспоминайте обо мне…

— Каждую минуту, каждый миг я буду думать о вас, милая Фике!

Мне хотелось зажать уши, честное слово. А еще я понял, что следует сжечь все французские романы, которые Кристоф так любит читать перед сном. Романы сжечь, а мальчишку поколотить, и желательно по голове, чтобы выбить из нее все те бредни, которые он почерпнул в этих никчемных книжках.

А когда он с жаром принялся целовать девичьи ладони, я его окликнул:

— Возьмите себя в руки, мсье! Нам пора!

— Кристоф… — всхлипнула принцесса.

— Фике…

Тогда я схватил неофита за руку и буквально выволок его из комнаты. И вовремя — едва двери за нашими спинами затворились, как за поворотом коридора послышались громкие шаги, и оттуда вскоре вышел Ван-дер-Флит.

— Господа, где вас черти носят⁈ — прокричал он, взмахнув руками. — Я ищу вас битый час!

Мы подошли к нему, приняв самый виноватый вид, на который только были способны.

— Мы знакомились с местными картинами, — соврал я. — Здесь встречаются весьма примечательные портреты.

Ван-дер-Флит резко развернулся на каблуке и двинулся вперед уверенным шагом.

— Ничего примечательного в них нет, — кинул он через плечо. — Дешевая мазня убогих упырей!

Тогда я заметил с осторожностью:

— Но вы ведь и сам магистр магии, герр Ван-дер-Флит… Насколько мне стало известно, питие крови является основным моментом в инициации мага Красной Линии.

Ван-дер-Флит остановился — настолько внезапно, что я едва не врезался ему в спину. Кристоф ткнулся в меня и сразу отступил. Ван-дер-Флит повернул голову.

— Кровь и в самом деле является основой магии Красной Линии, — сообщил он жестким тоном. — Она обязательно при инициации мага, но дальнейшее ее потребление не имеет особого смысла.