Мир сошел с ума - Greko

— Не сомневался в вашем решении, — уважил меня старшина и подколол. — Не та вы персона, чтобы от хорошей драчки сбежать.

Показал ему украдкой кулак. Гаривел довольно хмыкнул.

«Застоялся ты, Вася, на берегу», — честно признался себе, противореча элементарной логике: какой берег, если из океана почти полгода не вылезаю как экранный Ихтиандр? Но одно дело — без смысла по морям шариться, а совсем другое — со смыслом да с азартом. Вот я и согласился без раздумий, еще не ведая, что своим решением отрезал самое важное в своей жизни. Навсегда…

… И снова в дальнем синем море мы играли в кошки-мышки с неуловимыми корсарами кайзера. Непонятно, что тому виной — или наше невезение, или невероятная сложность задачи с учетом расстояний, где тысяча миль — фигня вопрос, или преимущество в скорости. Двигаясь строго на восток, «Лютецию» мы не обнаружили и, бьюсь о заклад, значительно ее обогнали, если она и вправду держала курс на остров Пасхи — другого тут и не было, мимо не пройдешь. К исходу второй недели поиска экипаж наливался злостью, и попадись ему сейчас под руку поклонники мистера Херста, быть бы им битыми тяжелыми предметами, вплоть до шлюпочных весел (2).

С горючкой, как и с питьевой водой, надвигалась беда, поэтому мы решили завернуть в гости к шотландцам, владевшим на правах аренды островом Пасха. Его полвека назад аннексировали чилийцы, но ничего лучше не придумали, как отдать его в управление шотландской компании Williamson-Balfour. Ее владельцы с успехом разводили овец и с неменьшим успехом изводили местных аборигенов, загнав их в самую настоящую резервацию. Не сказать, что я горел желанием встречаться с подобными типами, но выбора не было. Завернули к ним на огонек.

Классические колонизаторы в пробковых шлемах, два астенических типа, тонких в кости и с длинными конечностями — вылитые эльфы, если бы не уши и лошадиные физии — порадовали нас новостями. В их распоряжении был не только радиопередатчик, но и телеграфный аппарат — одним словом, держали руку на пульсе.

Первая хорошая новость заключалась в том, что поставлен крест на карьере грозы Тихого океана, благородного разбойника с графским титулом — фон Люкнер со своими людьми все ж таки попался после череды головокружительных приключений. Задержали его недалеко от Фиджи, в трех, на секундочку, тысячах километрах от Маупихаа. Редкий тип — такому дай лопату, прокопает в Земле сквозную дыру, чтобы выбраться где-нибудь в районе Киля. Не удивлюсь, если он еще что-нибудь придумает (3).

Вторая новость — шхуна «Лютеция» на острове не объявлялась.

— Если боши планируют обогнуть мыс Горн, чтобы попытаться прорваться домой, — уверили нас «эльфы», — обязательно сюда заглянут. Захотят запастись свежим мясом и водой. Овцекрады! Ну мы их встретим!

Шотландцы воинственно потрясли винтовками и динамитными шашками, с которыми не расставались — год назад на острове случилось восстание аборигенов.

— Нам нужно выйти в море и постараться перехватить «Лютецию», — шепнул мне Гаривел. — Немцы могут добиться интернирования чилийскими властями и уйти от наказания. Не хотелось бы выглядеть посмешищем после стольких усилий.

— Согласен, — энергично закивал я в ответ, зуд преследователя жег мои пятки.

Наши планы нарушил тайфун. Он обрушился на остров ливнями и мощными волнами — и это в первые осенние деньки! Нам пришлось сидеть на берегу и ждать погоды, успокаивая себя мыслью, что «Лютеции» сейчас совсем не сладко.

Наконец, океан успокоился настолько, что мы отважились покинуть берег идолов-мауи и бараньего бока. На это раз наш поиск долго не продлился. Милях в тридцати от острова был замечен парусник, идущий под штормовыми парусами. При сближении стало видно, что его изрядно потрепало, экипаж, не обращая внимания на сильную качку, спешно поправлял такелаж и чинил сломанные стеньги.

Старшина, Ловелас и я сгрудились на самом носу, пытаясь разглядеть малейшие признаки-подсказки, что мы нашли свой «Летучий голландец». Шхуна, но какая? Корабль прыгал по волнам, корпус скрывался в воде, чуть не черпая ее бортом. Команда ставила новые паруса, парусник уваливался, уходя с прежнего курса. Но мы уверенно догоняли.

— Они отворачивают! Наш клиент! — обрадовался я.

— Не спешите с выводами, — спустил меня на землю Гаривел. — Сперва нужно прочесть название корабля.

— «Фортуна», — сообщил нам глазастый Ловелас. — Что-то знакомое крутится в памяти. Пойду-ка я полистаю ллойдовский справочник.

Капитан, уверенно балансируя, отправился в рубку.

— «Фортуна», а не «Лютеция», — задумчиво молвил старшина и принялся рассуждать вслух. — Могли же поменять название. Я бы так и сделал на их месте…

— Как корабль назовешь, так он и поплывет, — припомнил я старую шутку.

В опровержении моих слов шхуна внезапно резко замерла, мачты под треск лопающихся шкотов качнуло вперед, паруса заполоскали, палубу накрыла волна.

— Они налетели на риф! Фортуна им изменила! — закричал Гаривел.

Мы вглядывались вперед, пытаясь понять, что происходит. Волнение на море уменьшалось, но шхуна явно терпела бедствие. Ее не разбило в щепки, но ранение оказалось смертельным — она заваливалась на бок, в воду летели обрывки парусины и тросов, сорванных ветром, экипаж спешно грузился в шлюпки, а на мачте взвился сигнал с просьбой о помощи.

Мы приближались. Ловелас не возвращался. От него прибежал матрос.

— Капитан просил сообщить: «Фортуна» — это прежнее название «Лютеции», бывший немецкий «торговец», захваченный в начале войны французами. Что ему делать? Сближаться? Принимать на борт пострадавших?

— Это боши с «Орлана»! Самый тихий ход! — тут же распорядился Гаривел. — Пулеметы к бою! Они наверняка попытаются захватить нашу яхту.

Я бросился в свою каюту, чтобы вооружиться. Вернулся на палубу со снайперкой в руках и пистолетами в кобурах на бедрах. Даже стетсон свой напялил, чтобы соответствовать образу лихого ковбоя. Шляпу чуть не сдуло ветром, но я был начеку.

— Не много толку будет от карабина при таком волнении, — усмехнулся Гаривел, поводя дулом «Кольта-Браунинга». Еще два пулемета — бортовой и кормовой — были уже готовы обрушить на немцев свинцовый ливень.

Шлюпки с «Фортуны» приближались. Мы насчитали в них пятьдесят шесть человек. Из них большая часть — в военно-морской форме, но не на всех. Оружия не было видно, но нам ли не знать их повадок!

— Баз! — окликнул меня старшина, напряженно следивший за обстановкой. —