Игра тени и света - Валерия Яблонцева

«Тьма, как же горько, как отчаянно несправедливо, невыносимо жутко и мерзко! Зачем, почему, за что?»

– Мяу.

Я подняла лицо от подушки, отстраненно заметив, что уже стемнело, и разглядела на пороге спальни черный силуэт Ши. Желто-зеленые глаза сверкнули во мраке. Кот сделал шаг, примериваясь, чтобы запрыгнуть ко мне и занять привычное место на груди, навевая кошмары.

Сердце дрогнуло.

«Нет, только не ты! Только не сейчас!»

– Ста-аг! – закричала я, но, видимо, не слишком разборчиво, потому что Ши не остановился, пропустив приказ мимо ушей. – Не подходи! Не смей! Не хочу видеть ничего из того, о чем думали сегодня эти мерзавцы! Стой на месте! Только попробуй коснуться меня, клянусь, я выброшу тебя в коридор, и трогай там кого хочешь!

– А меня? – вдруг услышала я голос Рэдхенда. Отодвинув балконную дверь, он шагнул ко мне, замерев огромной темной тенью. – Меня ты тоже выставишь вон?

Я повернула к нему заплаканное лицо.

– Рэд…

Он не стал задавать вопросов. В два шага пересек комнату и, отогнав кота, сгреб меня в охапку, а потом долго гладил по дрожащей спине, пока я всхлипывала на его груди, пропитывая слезами дорогую рубашку.

Крепкий, спокойный, надежный. Для Мэделин опорой в горе стал мистер Уиллард. Для меня – Рэд.

Если до этого момента я еще могла сомневаться в нем, не доверять, держать на расстоянии, эти слезы изменили все.

Здесь и сейчас у меня не было никого ближе. Гости «Принцессы Сиппи» вызывали лишь омерзение, мистер Уиллард, замкнувшийся в своем горе и одержимости местью, был для меня чужим, с Эсси мы так и не успели по-настоящему подружиться, а Ши при всех его потусторонних свойствах оставался всего лишь бессловесным котом. Но Рэдхенд… Рэд…

То, что я чувствовала к нему, не было похоже ни на что, что я испытывала ранее. Больше, чем интерес. Больше, чем привязанность. Больше, чем физическое влечение. Все сразу – или даже еще глубже.

И, наверное, поэтому я решилась.

– Рэд… – Голос был тихим и сиплым от слез, но он услышал и мягко отстранился, выпуская меня из объятий. В желто-зеленых глазах плескалась тревога. – Рэд, мне нужно с тобой поговорить…

– Уиллард? – с угрозой в голосе спросил он. – Он что-то сделал?

– Да. Но… это не то, что ты подумал. Дело в другом. Его жена…

* * *

Я рассказала все, не упустив ни одной, даже самой мельчайшей подробности: о юности ирейки Мэделин Уайтинге, предательстве губернаторского сынка Гастингса, спасении, пришедшем в лице мистера Уилларда, и проснувшейся в крови силе. О противостоянии, которое закончилось поражением, о потерянных детях и долгом поиске. И о том, что все участники давнего преступления собрались на борту «Принцессы Сиппи», и мистер Уиллард хочет, чтобы на сеансе я разоблачила их, заставив признать вину. Неизвестно как, но, судя по всему, у него есть какой-то план, и мне в нем отведена главная роль…

Говорить об этом, не воскрешая в памяти разрушенную оранжерею и искаженное горем лицо мистера Уилларда, было невозможно и приходилось останавливаться, стискивая зубы, чтобы не расплакаться вновь. Я боялась, что если поддамся чувствам, то уже никогда не найду в себе силы закончить. И потому продолжала, продолжала, продолжала, а Рэдхенд молча слушал.

– Не понимаю… Не понимаю, как люди могут творить такое. Рэд… Я выросла на дне Нью-Эрли, и мне казалось, что я видела все. Но нет… Я даже не представляла, сколько же мерзости на самом деле существует в нашей жизни. Сколько грязи скрыто за красивыми фасадами чистых богатых домов, куда я всегда мечтала попасть. И это больше, чем я могу вынести. Я не знаю, как жить среди таких людей, когда ночью их мерзость и гниль выливаются на меня через Ши. Я боюсь, что однажды не выплыву. Боюсь, что это затянет меня, как болота Манчи, и больше никогда не выпустит обратно. Я не понимаю, как духовидицы справляются с этим. Как Мэделин справлялась… Я ненавижу эту силу, Рэд. Хочу ничего не чувствовать и снова стать нормальной. Потому что это слишком… слишком…

– Ты не обязана проводить сеанс для Уилларда, если не хочешь, – тихо проговорил Рэдхенд, сжав мое плечо. – Я разорву контракт. Мы откажемся и уедем.

– Куда? – Из груди вырвался невеселый смешок. – В Нью-Эрли нас ждут «Красные кулаки», забыл?

– Это неважно. Придумаем что-нибудь. Сядем на поезд и двинемся на запад. Сиппи течет с севера на юг, так что Уиллард на своем чудо-пароходе нас там никогда не достанет. Пересечем горы, доберемся до побережья, будем лежать на белом песке и пить коктейли со льдом. Как тебе такая идея? Видела когда-нибудь океан?

– Я даже на поезде никогда не ездила, – слабо улыбнулась я. – Только на трамвае. Поезд похож на трамвай?

Рэдхенд расхохотался.

– Ну и сравнение! – фыркнул он. – Ты еще спроси, тянет ли его в гору лошадь и можно ли проехать без билета, забравшись на крышу. Посмотрел бы я на такое.

Я тоже хихикнула, невольно заражаясь его весельем, хоть и понимала, что ничему из этого не суждено сбыться. Но почему бы не позволить себе помечтать – совсем недолго, хотя бы несколько кратких мгновений…

– Нет. – Дав себе лишние пару секунд слабости, я все же покачала головой. – Я обещала. Я хочу помочь мистеру Уилларду. Это правильно.

Рэдхенд нахмурился с сомнением.

– Уверена?

Я кивнула.

– Что ж, раз так… – Тень сомнения все еще чувствовалась в его голосе, но слова звучали твердо, уверенно. – Раз так, мы с Эс поможем тебе. Завершим заказ, получим деньги, высадим преступников у ближайшего полицейского участка и рванем на запад. Идет?

– Идет. – Я прижалась к нему, на секунду закрыв глаза, чувствуя щекой его надежное тепло. – И… спасибо.

– Не за что.

«Есть за что», – хотела возразить я. И уже набрала воздуха для ответа, как вдруг…

Дыхание перехватило.

Запах Рэдхенда – горячий и терпкий запах мужчины – вскружил голову, заставив сердце забиться чаще. Щеки опалило жаром. Я остро ощутила, насколько крепко мы сплелись друг с другом, – и каждая клеточка тела, касавшаяся его, вдруг вспыхнула огнем. Хмельное желание волной разлилось внутри.

Одна секунда, один вдох разделили все на до и после. В том, прежнем мире «до», где Рэд не приходил ко мне ночью, а я не хваталась за него, как за последнюю соломинку, мне бы, наверное, удалось отпустить его. Но не сейчас, не после того, как я вдохнула