Я еще Скелет? Не прикалывайтесь! Книга II - Паркер Прах

— Присаживайся, — предложила она, похлопав рядом с собой по полу. — Знаю, ты не ешь, но… компания приятна.

Я опустился напротив нее, сложив ноги по-турецки. Фенрис откусила кусок хлеба, задумчиво пережевывая. В свете магических кристаллов, которые мы установили вместо старых светильников, ее лицо казалось мягче, спокойнее.

— Костяша… — начала она, и в ее голосе послышались нотки неуверенности. — Можно спросить кое-что?

Я кивнул.

— Почему ты это делаешь? — Она обвела рукой помещение. — Для меня, то есть. Понимаю, что это выгодно для Подполья, легальное прикрытие и все такое, но ты вложил столько сил и столько денег. Почему?

Вопрос был логичным. Действительно, почему? Я мог найти другие способы легализации бизнеса, других людей для управления фасадной операцией, но выбрал именно ее.

«Всё просто. Скрежет хорошо тебя знает, ты надёжна. Твоя мотивация и личная заинтересованность делают тебя гораздо эффективнее любого наемного управляющего. Так что инвестиция в твою мечту — это логичная инвестиция в наше общее дело».

Фенрис улыбнулась, но в ее глазах я прочитал понимание. Как эмпат, она чувствовала то, что стояло за моими прагматичными словами. Уважение к ее целеустремленности, признание ее ценности не просто как инструмента, но как личности.

— Расскажу тебе историю, — сказала она, отложив остатки хлеба. — Когда я была маленькой, мы жили в каморке размером с этот угол. — Она указала на самый дальний угол помещения. — Четверо в одной комнате. Отец работал на кожевенном заводе, мать стирала белье для богатых домов.

Ее голос стал тише, задумчивее.

— Единственным ярким пятном в моей жизни был маленький деревянный ящик на подоконнике. Мать каким-то чудом раздобыла семена мяты и посадила их в землю, которую мы собирали по крупицам. Этот запах… — Фенрис закрыла глаза, словно вспоминая. — Среди вони от завода, канализации и дыма от печей это был единственный кусочек настоящей жизни.

Она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Я всегда мечтала о месте, где будет пахнуть травами, цветами, землей, а не гарью и отходами. О месте, которое будет моим.

Духовным оком я заметил изменения в ее сердцебиении, температуре тела — вероятные маркеры глубоких эмоций. Но мне не нужны были данные, чтобы понять: эта мечта была не капризом, а жизненной необходимостью. Способом сохранить человечность в мире, который старался ее отнять.

«Понимаю о чём ты», — сказал я. — «Иметь собственный уголок в этом мире…»

Она кивнула, вытирая выступившие слезы.

— Спасибо, что поверил в мою мечту. Даже если это просто… хороший бизнес-расчет.

Пусть так, но наверное, сегодня что-то изменилось и я ясно чувствовал, что изменение было к лучшему.

* * *

Следующие несколько дней мы потратили на планирование того, что именно будет продавать наша лавка. Фенрис сидела на единственном уцелевшем стуле, который мы отремонтировали, и с воодушевлением перечисляла возможности.

— Лечебные травы — это основа, — говорила она, загибая пальцы. — Ромашка, зверобой, подорожник. Простые, но всегда нужные. Потом специи для кухни — базилик, тимьян, может быть даже шафран, если найдём поставщика. А ещё чаи! Мятный, липовый…

Я слушал её энтузиазм, но мой разум уже работал в другом направлении. Стандартный товар означал стандартную конкуренцию, а значит — стандартную прибыль.

«Стандартный товар — это для прикрытия», — прервал я её телепатически. — «Наш основной доход будет от эксклюзива».

Фенрис замолчала, её рыжие уши слегка повернулись в мою сторону — признак внимания.

«Я обеспечу поставки чистейшей руды и кристаллов из наших шахт. Такого качества и количества в городе нет ни у кого. Мы будем продавать их ремесленникам и алхимикам».

Она кивнула, но я видел в её глазах вопрос. Руда и кристаллы — это серьёзно, но не совсем то, о чём она мечтала.

«Пойдём», — сказал я, поднимаясь. — «Покажу тебе ещё кое-что».

Я повел её к люку в полу, который мы обнаружили под грудой мусора. Деревянная крышка скрипнула на ржавых петлях, открывая узкую лестницу, ведущую в подвал. Сеть немедленно проанализировала воздух внизу — сухо, чисто, никаких вредных испарений или плесени.

«Осторожно, ступеньки крутые», — предупредил я, начиная спуск.

Подвал оказался просторнее, чем выглядел снаружи. Каменные стены, сводчатый потолок, несколько ниш, которые когда-то служили складскими помещениями. Но самое главное — в дальнем углу уже кипела работа.

Трое гоблинов под присмотром скелета создавали нечто, похожее на подземную оранжерею. Они аккуратно насыпали землю в деревянные ящики, высаживали странные, переливающиеся споры, поливали их из глиняных кувшинов. Работали они молча, лишь изредка тихо переговариваясь между собой:

— Кур-ра, этот росток больше света хотеть…

— Ра-ку, Граккун правильно делать, Граккун хорошо уметь выращивать вкусный еда!

Фенрис застыла на последней ступеньке, её глаза постепенно привыкали к полумраку. Когда она разглядела, что именно происходит в углу, её рот приоткрылся от удивления.

— Что это? — прошептала она.

«Светящиеся грибы», — объяснил я, подходя к ближайшему ящику. В нём уже проклюнулись первые ростки — тонкие стебельки с крохотными шляпками, которые мерцали бледным голубоватым светом. — «Споры я нашёл в глубоких пещерах. Некоторые виды дают устойчивое освещение, другие используются в алхимии».

Фенрис медленно приблизилась, её движения были осторожными, словно она боялась спугнуть магию этого места.

— Они… они действительно светятся, — выдохнула она, протягивая руку к одному из ростков.

«Не трогай», — быстро остановил я её. — «Некоторые виды токсичны для живых тканей. Но это и делает их ценными для алхимиков».

Я повёл её дальше по подвалу, показывая другие посадки. Ароматный мох, который светился зеленоватым светом и мог служить декоративным освещением для богатых домов. Корневища, которые росли только в полной темноте и были необходимы для зелий ночного зрения. Грибы, чьи экстракты использовались в чернилах для магических свитков.

«Это наш уникальный продукт», — сказал я, обводя рукой весь подвал. — «Светящийся мох для декора, грибы для алхимии, редкие подземные коренья. Мы создадим рынок, которого ещё не существует».

Фенрис медленно обернулась ко мне, и в её янтарных глазах плескался восторг.

— Костяша, это… это гениально. Это ведь местное производство? Никто другой не сможет предложить такое, — произнесла она, внимательно осматривая горшок.

Я кивнул.

— А как мы это назовём? — спросила она, оглядывая подземную оранжерею. — Лавку, я имею в виду. Нужно что-то, что отразит суть нашего дела.

Фенрис задумалась, её хвост медленно покачивался из стороны в сторону.

— Тихий Корень, — произнесла она наконец, и в её голосе звучала уверенность. — Потому что всё самое ценное растёт в тишине и темноте.

Название действительно было удачным. Оно отражало нашу специализацию, намекало на подземное происхождение товаров, и при этом звучало достаточно поэтично для привлечения клиентов.

«Одобряю», — сказал я.

* * *

Прошла почти неделя, прежде чем лавка приобрела законченный