Анти-Горбачев-6 - Сергей Тамбовский

— Нет ли угрозы заражения окружающей среды радиацией? — продолжил Буш, — об этом меня просили узнать наши специалисты.

— Еще раз повторю, — повысил голос генсек, — реактор надежно заглушен, подлодка движется на резервном двигателе, никакой, даже самой малейшей, утечки радиации не зафиксировано.

— Хорошо… — после некоторой паузы отозвался Буш, — и совсем уже последний вопрос — что с ядерными боеголовками? Они же ведь имеются на Комсомольце?

— От вас ничего не скроешь, — попробовал пошутить Романов, но не слишком удачно, — да, там есть несколько торпед со специальной боевой частью. Все они на своих штатных местах, если вы беспокоитесь об их утере.

— Это все, что я хотел узнать, — закончил беседу президент, — удачи, мистер Романов, и да поможет вам Бог.

А Романов вызвал секретаря, того самого Мишу Державина, и дал распоряжение готовить борт номер один к вылету в Североморск.

— Со мной полетят Черняев, Соколов и Примаков, — добавил он, — оповестите их… вылет через… через шесть часов из Внукова.

Вашингтон, округ Колумбия

У президента в Овальном кабинете собралась стандартная компания для обсуждения очередных наболевших вопросов, вице-президент Дэн Куэйл, госсекретарь Джеймс Бейкер, министр обороны Ричард Чейни и советник по нацбезопасности Брент Скоукрофт.

— Джентльмены, давайте по делу и без этой вашей говорильни, — предварил начало беседы президент, — не люблю, когда говорят много и бестолку.

— Окей, босс, — взял на себя бразды управления дискуссией Бейкер, — по делу, значит по делу. У нас две основные проблемы на сегодняшний день, первая это события в Польше, а вторую вы и сами все знаете — советская подводная лодка в Норвежском море.

— А про Японию что же не упомянули? — справился с усмешкой Буш, — там тоже кое-что происходит.

— Это вы намекаете на скандал с премьер-министром? — уточнил Бейкер.

— Ну да, на него самого…

— Так у них такие вещи происходят в среднем раз в год, все уже привыкли, — продолжил госсекретарь, — ну заменят они там Сосуки Уно на Тосики Кайфу, всего-то навсего… да и скандал-то, если честно, очень средненький, гейша какая-то там проболталась о взаимоотношениях с Сосуки, что в этом такого скандального, я лично не понимаю…

— Хорошо, перейдем к насущным проблемам, — вздохнул Буш, — что там у нас с поляками?

— У поляков переходный период от социализма к капитализму, мистер президент, — продолжил тему Бейкер, — сформировано первое за 40 лет некоммунистическое правительство во главе с Мазоветским, — он с трудом выговорил эту славянскую фамилию.

— И кто это, Мазоветский? — спросил президент.

— Активный лидер движения Солидарность, по образованию юрист, в 1981 году в ходе подавления восстания был интернирован Ярузельским, но быстро выпущен на свободу. По убеждениям близок к христианско-демократическим партиям Западной Европы.

— И что нам это дает? — спросил Буш, устремив взгляд в панорамное окно слева.

— Польша теперь имеет шанс выбраться из коммунистического лагеря и присоединиться к свободному миру, — ответил Бейкер.

— Давай без лозунгов, — поморщился Буш, — строго по делу.

— Советы сегодня уже не те, что были хотя бы десять лет назад, — скорректировал свои слова Бейкер, — в 81 году они запросто могли еще стабилизировать обстановку в Польше путем ввода своих войск, ну или переложив эту обязанность на польских силовиков. А сейчас это очень затруднительно…

— И какие наши действия должны быть в ответ на назначение этого, как его… Мазоветского.

— Всемерная поддержка и решение вопроса с польскими долгами, например…

— И много они там задолжали?

— Точно не скажу, но много… порядка 50 миллиардов долларов.

— Ладно, — махнул рукой Буш, — действуйте по обстановке. А теперь давайте перейдем, наконец, ко второму вопросу — что там с этой подводной лодкой стряслось?

— Авария с ней стряслась, мистер президент, — вступил в диалог министр обороны, — что-то взорвалось внутри.

— Подробнее, мистер Чейни, — потребовал Буш.

— Вчера… а точнее сегодня, в 2.35 по Восточно-американскому времени, с лодки поступил аварийный сигнал в пункт базирования.

— Где она находилась? — уточнил президент.

— В Норвежском море, примерно в 150 километрах от норвежского порта Тромсе, — он раскатал на столе большую карту Атлантики и указал точно место на ней.

— Лодка атомная?

— Так точно, на ней стоит водо-водяной реактор последнего поколения.

— Ядерное оружие на ней имеется?

— По нашим данным две либо три боеголовки на ракето-торпедах, каждая мощность в 300 килотонн.

— Что сейчас с этой лодкой?

— Идет в надводном положении в пункт базирования… он называется Видяефф, — Чейни указал еще одну точку на карте, на Кольском полуострове.

— Мне нужно поговорить с Романовым, — тоном, не предполагающим отказа, донес свою мысль до собеседников Буш.

А далее произошел тот самый разговор, отображенный в предыдущей главе.

Разборки в Видяево

Правительственный борт ИЛ-62 приземлился на военном аэродроме Североморск-1 в ноль часов пятнадцать минут по Москве. В народе этот аэродром называли Большой, чтобы отличить от Североморска-2, этот звался Малым. А вообще официальное название у него было Ваенга-1 по имени речки, протекающей мимо него. Правительственная комиссия во главе с Романовым выгрузилась из самолета и поехала к месту базирования Комсомольца на самых обычных зеленых военных УАЗиках.

— А почему так светло? — спросил Романов у встретившего их первого секретаря Мурманского обкома Птицына.

— Так Заполярье же, Григорий Васильевич, — немедленно откликнулся он, — долгий полярный день… у вас в Ленинграде это называется белой ночью.

— У нас в Ленинграде солнце хотя бы заходит за горизонт, а у вас вот