Башня Авалона - Майк Омер

Предполагалось, что медовуха ослабит мои комплексы, но вместо этого мне становится грустно. Возможно, это давние костлявые когти вины впились в сердце. Всплывают воспоминания. После моего ужасного дня рождения, когда Уолтер выгнал нас из особняка, мама неделями валялась на полу, не ела и не принимала ванну. Помню, как обтирала ее мокрыми тряпками.

Меня охватывает печаль. Иногда она говорила, что я – единственное, что она сделала правильно, единственное, чем может гордиться.

Рука Рафаэля обнимает меня за спину. Я смотрю на него и чувствую, как его магия растекается по позвоночнику, согревает кожу. Словно теплая вода, магия омывает меня, заставляя пульс учащаться. И от этого перехватывает дыхание.

Мой взгляд скользит по Рафаэлю:

– Почему ты применяешь целительную магию? Я в порядке.

Приоткрыв губы, он наклоняется ближе:

– Я чувствую твою печаль.

Рафаэль смотрит пристально и как будто искренне. Хотя на самом деле он еще тот сердцеед.

– Значит, ты не только магический целитель, но и магический антидепрессант. – Я стараюсь говорить небрежно.

Он убирает руку со спины.

– Ты не сможешь настроиться на созидательную силу, если будешь слишком грустить.

– Вау.

– Не думай о том, что я хочу от тебя услышать, – тихо произносит он. – Не думай о том, что все чего-то хотят от тебя. Тебе нужно очистить разум.

Я смотрю на Рафаэля, зачарованная его полными губами и острой линией подбородка. Ветер играет его черными прядями. Я разглядываю голубую радужку серебристых глаз.

– Скажи первое, что придет в голову, – шепчет он.

– Ты прекрасен.

Серебристый блеск в глазах становится ярче.

– Ты тоже. – На его губах появляется едва заметный намек на улыбку. Ветер доносит густой аромат яблок. – Предлагаю прыгнуть.

– В озеро?

– Нет, на мост… – Рафаэль закатывает глаза. – Да, в озеро. – Он встает и разувается.

– Там достаточно глубоко?

Я смотрю, как он расстегивает белую рубашку, пожираю взглядом его лицо и татуировки, чувственно обвивающие мускулы, его сильное мужественное тело.

Рафаэль оборачивается с озорной улыбкой:

– Идешь, американка?

Он взбирается на низкие каменные перила и прыгает. Я слышу всплеск и бросаюсь посмотреть, где он. Рафаэль улыбается снизу:

– Это чудесно.

Это далеко. Футов двадцать, наверное. Это не опасно?.. А, к черту. Я тоже разуваюсь и карабкаюсь на перила. Сердце колотится. Я сказала Рафаэлю, что он прекрасен, и он буквально спрыгнул с моста, чтобы сбежать от меня. Мне удивляться?

Приседаю на корточки на краю моста, ветерок ласкает кожу.

К черту.

Отталкиваюсь; внутри всё сжимается, когда я лечу в ночном воздухе. Удар. Я на секунду погружаюсь в прохладную прозрачную воду, отталкиваюсь ногами и снова всплываю на поверхность. Рафаэль ждет меня. Он улыбается, темные волосы откинуты назад, на коже блестят водяные капли. Мой пульс учащается, дыхание сбивается. Все это чертовски будоражит. Когда в последний раз я чувствовала себя такой живой?

Мы с Рафаэлем подплываем друг к другу, наши руки и ноги соприкасаются под водой.

Сердцеед.

Дыхание уже перехватывает, я поворачиваю к берегу и слышу, как Рафаэль плывет следом. Добираюсь до мелководья и смотрю на Рафаэля. Он стоит в воде, его взгляд обжигает, вода стекает ручьями по обнаженной коже. Прохладный ночной воздух облипает мое промокшее платье.

Рафаэль скользит по мне взглядом, и я опускаю глаза. Мое и без того тонкое платье стало совсем прозрачным, твердые соски напряглись. Рафаэль стискивает кулаки и стискивает челюсти. Его разгоряченный взгляд встречается с моим. Наверное, я впервые вижу настоящего Рафаэля. Беззащитного Рафаэля, который забыл следить за выражением лица. Кровь приливает к сердцу.

– Почему ты решил прыгнуть? – спрашиваю я. – Обычно ты не дурачишься.

Он стоит так близко и смотрит на меня в упор; на его лице почти отчаяние:

– Потому что я хотел тебя поцеловать, а нельзя. И из-за тебя мне трудно держать себя в руках. Ты разрушаешь мой самоконтроль, Ния. – Его взгляд опускается к моим губам.

Мое дыхание учащается, сердце до сих пор колотится в диком возбуждении от прыжка, пылающий взгляд Рафаэля разжигает в душе огонь.

– Я могу только смотреть, и ничего больше. Понимаешь? – бормочет он, но его губы все ближе к моим. Почти соприкасаются.

Я облизываю нижнюю губу, его глаза вспыхивают. Наше дыхание смешивается в воздухе. Мое сердце стучит.

Он снова разобьет мне сердце…

Я уже собираюсь отстраниться, когда его губы прижимаются к моим. Меня обдает жаром. Он запускает пальцы в мои волосы, сначала нежно, потом сильнее. Его язык скользит по моему, томно и чувственно.

Я хочу большего. Здесь, в озере, огромное мощное тело Рафаэля прижимается ко мне. Его язык проникает внутрь, пробуя меня на вкус. Я издаю стон прямо ему в рот, и его поцелуй становится глубже. Я снова на тех залитых солнцем полях, летний зной золотит кожу.

Рафаэль медленно прикусывает мою нижнюю губу. С мучительным вздохом тянется к моим бедрам и приподнимает меня; мои ноги обвиваются вокруг него, подол платья задирается доверху.

Я целую его в ответ, Рафаэль тихо стонет. От его тела исходит жар. Я запускаю руки в его волосы. Его пальцы сжимают мой зад. Я прижимаюсь к нему бедрами, и его поцелуй становится более жадным и неистовым. Жар проникает в меня, разливается в груди до самого сердца. Я хочу сорвать с нас мокрую одежду, прижать Рафаэля к себе…

Мучительно медленно он прерывает поцелуй и смотрит мне в глаза, серебро его зрачков почти светится. Рафаэль испускает долгий протяжный вздох, на лице появляется страдальческое выражение:

– Прости, Ния.

Сердце сжимается. Он что, снова собирается меня бросить?

– Я старался не целовать тебя, пикси, – тихо произносит он.

Испустив глубокий болезненный вдох, я снимаю ноги с его талии и встаю на дно озера. Одна. Ну разумеется…

– Я тоже. Это все медовуха. – Мой голос слегка срывается.

Рафаэль отворачивается, потирая лоб:

– В Башне Авалона есть правила насчет отношений. – Его голос звучит хрипло. – Они строго запрещены, потому что могут поставить под угрозу успех миссий. Нельзя, чтобы кого-то из нас выгнали. Особенно тебя. Теперь, когда я понял, насколько ты важна для меня. – Он приглаживает волосы и бросает на меня прощальный взгляд. – В следующий раз встретимся днем. Я не допущу, чтобы такое повторилось.

Рафаэль уходит в темноту, а я поворачиваюсь и смотрю на озеро, залитое лунным светом. Интересно, в каком из дубов Нимуэ заточила Мерлина, разбив ему сердце?

Я провожу пальцами по губам. Он поцеловал меня лишь под действием медовухи?

Сердцеед. Вот и