Большая черная дыра - Amazerak

два незнакомых бойца. А вот куда делись Филипп и Андрей, в пылу боя Георгий не заметил, да ему и не особо-то было интересно. За один только день в поле полегли сотни людей. Двумя больше, двумя меньше. Он и себя считал мертвецом, по какому-то нелепому стечению обстоятельств до сих пор топчущим землю. Он заранее расстался со всем, что ему было дорого, ведь любой миг мог стать последним.

Постепенно пулемёты противника стихли, но орудия по-прежнему глухо ухали в ночи, и осветительные ракеты то там, то здесь разгоняли черноту.

Сашка потирал замёрзшие руки и смолил самокрутку.

— Ноги мокрые, это не дело, — жаловался он. Портянки бы сухие отыскать.

— Это верно. Погнали нас вброд по самый пояс на морозе, — согласился Руслан. — Хоть бы согреться где. В домах бы расквартировали вон в той деревеньке, которую мы миновали.

— Ну, брат, в избах, если кого и поселят, то господ офицеров. А простой люд пускай мучается. Знаем мы их. Что там, что тут — разницы никакой.

— Эх, если б следующую деревеньку взяли, может, и обогрелись бы. А теперь, поди, только утром будем брать.

— Сомневаюсь. С самого утра бьёмся как рыба об лёд, и хоть бы что. Первым наскоком не взяли, а теперь к германцам подошли резервы, и подавно не дадут нам ничего сделать. Не выберемся мы из этой западни.

— Да ладно брехать-то! Может, у нас тут этот самый… отвлекающий манёвр, а главные-то силы уже давно путь пробили. Думаешь, генералы-то глупее нас с тобой? Им-то, поди, виднее.

— Эх, братцы, я вам вот что скажу, — заговорил сидевший рядом взъерошенный мужичок со всклокоченной бородкой и перевязанной щекой. — Коли б мы по оврагам и лесам шли, а не на германские пулемёты пёрли, как стадо баранов, то, глядишь, и выбрались бы. А генералы… А что генералы? Они в своих академиях учёные, знают, как роты в бой послать, манёвры ихние и прочие мудрёные штуки, по-другому покумекать не умеют. Вот и стараются как могут, гробят нас почём зря.

— Да не прорвёмся. Завтрашнего утра подождём, — не терял надежды Руслан, ну или делал вид, приглушая собственное отчаяние.

В окоп затащили двоих раненых. Один ужасно кричал, второй вёл себя тихо. Их подняли на носилках и понесли в тыл, где находился перевязочный пункт.

«А ведь здравая мысль, — подумал Георгий, к которому после недавнего исступления вернулась способность рассуждать. — Надо уходить лесами и оврагами, как мужик говорит, а не биться головой об стену». Силы были слишком неравные. Обескровленные отступающие полки не могли ничего противопоставить свежим подразделениям германцев.

И стал Георгий всё больше укрепляться в мысли, что пришла пора делать ноги, пока генералы не угробили всех. Вот только ноги немели от холода в промокших портянках, а желудок противно урчал. Голодным и продрогшим до костей далеко не уйдёшь, и взор Георгия естественным образом обратился на поле боя, где остались десятки убитых солдат. Возможно, у них найдётся что-то полезное, например, сапоги поновее. Всё равно ведь пропадёт добро, или германцы заберут.

Чудовищными усилиями Георгий заставил себя не спать и дождаться ночи. Все вокруг уже храпели, а он выбрался из окопа и пополз туда, где днём произошла рукопашная схватка. С собой прихватил лишь сухарную сумку и винтовку, а ранец оставил, поскольку тот мог привлечь ненужное внимание.

Долго Георгий пробирался по снегу, и в какой-то момент ему показалось, что он заполз не туда. Растерялся, не зная, то ли продолжать лезть вперёд, то ли повернуть назад. Всё-таки двинулся дальше и через какое-то время наткнулся на задеревеневший труп. Значит, направление было верным.

Тело оказалось без сапог. Кто-то уже успел их снять. Зато в подсумках нашлись пара лишних обойм, а в ранце — запасная одежда, причём вполне чистая, если судить по запаху. Всё это переместилось в сухарную сумку Георгия.

У второго покойника отваливалась подошва, у третьего размер ноги оказался слишком мал, у четвёртого голенище продырявило пулей. Приходилось ползти ближе к вражеским траншеям, ладони болели от снега, внутри нарастало напряжённое раздражение. В любую минуту германцы могли засечь незваного гостя и открыть огонь. Ужасно хотелось вернуться поскорее к своим, но желание найти сапоги было сильнее.

В небо взлетела яркой звездой ракета, и Георгий замер, уткнувшись лицом в снег, и стал ждать. Кожу жёг холод, но страх выдать себя был столь велик, что не позволял шевельнуться. Но, как назло, начало першить горло. Кашель рвался наружу, и его никак не удавалось остановить, даже заткнув рот рукавом шинели.

Но вот звезда погасла, и Георгий, выдохнув с облегчением, двинулся дальше. Где-то неподалёку раздавались стоны и мольбы о помощи, но он не стал искать несчастного. Слишком опасно было ползать под носом у врага.

Человек, которого он обнаружил следующим, имел капитанские погоны. Георгий сразу узнал своего ротного, а вместе с тем понял, что действительно приполз совсем не туда, куда планировал. Разочарованию не было предела. Офицерские сапоги отличались от солдатских фасоном, и появление у нижнего чина такой обуви наверняка вызовет вопросы. Но присмотревшись повнимательнее, Георгий обнаружил, что сапоги у капитана самые обычные, причём относительно новые. Но едва он стал сдирать их с ног, как человек захрипел.

Георгий замер. Капитан был жив, а значит, придётся тащить его к своим, забыв про новую обувь. Это не входило в первоначальные планы.

— Куда ранен? — шепнул Георгий.

Офицер захрипел и закашлял, ничего не сказав.

— Тихо, тихо, не шуми, нас услышат, — Георгий ощупал раненого. Намокшая от крови шинель успела заледенеть на морозе.

Голова разрывалась от сомнений. Скорее всего, офицера было уже не спасти, и не стоило на него тратить силы, тем более в старых сапогах ноги заиндевели, а ползать по снегу надоело так, что хоть волком вой. Но Георгий от кого-то слышал, будто за спасение офицера дают крестик, а награда влекла за собой дополнительные выплаты. Два-три рубля в месяц — сумма небольшая, не разгуляешься, но всё лучше, чем нынешние пятьдесят копеек.

Наконец, волевым решением Георгий сделал выбор.

— Ну что, высокоблагородие, полежи здесь, — шепнул он. — Мне кое-что найти надо, а потом вернусь и потащу тебя обратно. Главное, не сдохни тут без меня.

Он стал отползать от капитана, как вдруг почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Обернулся и обнаружил длинного мертвеца, материализовавшегося рядом с раненым. В темноте было видно, как скалится жуткий череп, и зияют дыры глазниц. Казалось, явилась сама смерть, чтобы кого-то забрать с поля боя.

— Кто ты? — сдавленно прошептал Георгия, холодея от одного вида существа. — Моя