Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Он тронул когтем симметричные углубления на стеклянном боку — схематичный «трилистник», выдавленный в горячем стекле и немного испортивший его форму. Гедимин досадливо сощурился было, но тут же вспомнил, что симметрию и надо было нарушить — чтобы идеально круглый сосуд, случайно начав вращаться, не взорвался бы на первом же обороте. «Горшки у них всегда примятые,» — вспомнил сармат. «Округлые, но с вмятинами. Нарушение симметрии… Техника безопасности, куда ж без неё.»

— Фу-уф! — шумно выдохнул Вепуат, заходя в шатёр. Его глаза искрились.

— Цивилизатор, — сдержанно хмыкнул Гедимин, занимая свободный стул. Вепуат ухмыльнулся.

— Куэннские пузыри. Такое себе название на первое время. Да, кстати, готовься. Вечером официально объявишь, что это, откуда и на каких условиях. Про Сэта, про общий цех…

Гедимин мигнул.

— А чего я?

Вепуат хрюкнул в респиратор.

— А кто верховный жрец Пламени?

— Да мать твоя колба! — Гедимин выпрямился, едва не своротив стол. — При чём тут этот бред⁈

— При том, — Вепуат не двинулся с места, только веки дрогнули, выдав секундный испуг. — Серьёзные новшества должны быть угодны богам. А лучше — ими и принесены. Это я не про стекло. Это я про Сэта на холме. И один цех на два враждебных народа. Кстати, ты цех пометил трилистником? Лучше всего — прямо ворота, и с двух сторон. И на каждой печи тоже. Чтоб ни на секунду не забывали.

Гедимин пару мгновений пытался подобрать слова, но только безнадёжно качнул головой и тяжело опустился на стул.

— Какое отношение мой реактор имеет к дутью стекляшек? И при чём знак радиационной опасности к стеклодувному цеху⁈

— Это у нас он знак радиационной опасности, — Вепуат криво ухмыльнулся. — А здесь это — символ Равных Куэннам. Далеко у тебя макет? Давай сразу сделаем пометки, чтобы Текк’там потом не переделывать.

— Макет у Текк’тов, — отозвался Гедимин, глядя в стену. — При чём тут мой реактор⁈ Он никому ничего не…

Вепуат с неожиданной силой сжал его ладонь.

— Я сам с твоим существом не говорил. Но оно живое и разумное. И если вы ладите — между вами должно быть сходство. Ему тоже нравится, когда все мирно работают. Его тоже бесит бессмысленная грызня. Оно одобрило бы нашу затею. Может, уже одобряет. Выйди вечером с Айзеком. Скажи, что новый цех — дар Пламени. С Пламенем тут спорить не будут.

— Печь, — пробормотал Гедимин, оглянувшись на раскалённый горн; кейек из него не выгребли, и он так и горел желтоватым огнём, нагревая опустевший уже плавильный конус до полутора тысяч градусов. — Надо остудить печь.

— Сейчас, — Вепуат протиснулся мимо него к горну. — Забыл от волнения. Когда все верещат, тяжело сосредоточиться. Так ты скажешь про цех?

Гедимин поморщился.

— Обязательно дурить местных? Без бреда про богов никак?

Вепуат оглянулся на него, посмотрел в глаза и криво ухмыльнулся.

— Никак. Теперь — уже никак.

…Опрокинутое здание будущего цеха лежало за шатрами. Двое Текк’тов, склонившись над ним, выглаживали внутренние полости, один, самый крупный, придерживал форму с боков, не давая ей развалиться от нагрузки. Гедимину хотелось потыкать пальцем в аморфный камень — сейчас, он был уверен, минерал просел бы и от его тычка, не только от прикосновения Текк’та… С трудом сдержавшись, он прошёл мимо.

Обогнув бронеход, Гедимин остановился. Вокруг защитного купола над реактором уже собралась толпа. Там были все — даже больше, чем в прошлый раз. Гедимин увидел две массивные тени на краю освещённой области — Калиг и Навкет тоже пришли, но близко не подходили. Он скользнул взглядом по толпе — у кромки жёлтого круга лежали скатанные подстилки, на них сидел Скогн, из-под шапки которого выглядывал край пластыря. Ему принесли ягоды курруи, но он их не ел — держал чашку в руках и чего-то ждал.

Гедимина заметили. Через секунду в толпе открылся широкий коридор, упирающийся в купол. Сармат прошёл по нему, не глядя по сторонам. Уши горели, затылок жгло.

— Ага! — Вепуат с довольной ухмылкой шагнул к нему. Он уже стоял под куполом и нетерпеливо чего-то ждал. Гедимин поморщился.

— Ты переведёшь?

— Ну, не Айзека же заставлять, — хмыкнул Вепуат. — А быстро Текк’ты работают, верно? Завтра дай им красный камень и макет печи…

Гедимин, молча показав ему кулак, направился к приоткрытому люку. Крышка была сдвинута до середины; едва сделав пару шагов по наклонному туннелю, сармат услышал голоса.

— Редкий идиотизм, и кончится резнёй, — сердито сказал Кенен Гварза. — Ты их совсем не контролируешь?

— Их проще убить, чем проконтролировать, — устало ответил Айзек. — Вепуат, по крайней мере, пытается думать. Будем надеяться, авторитета нового Пламени хватит…

Гварза фыркнул.

— Сильно повезёт, если местные просто разбегутся. Плюнут на эти дурацкие блестяшки и… Кет! Стучаться не учили⁈

— Heta! — крикнул Айзек; как ему удалось вклиниться между сарматами, Гедимин так и не понял — это был какой-то молниеносный бросок по сложной траектории. — Hetatza!

— Просил постучать? Так я могу, — угрюмо сказал Гедимин, неохотно отодвигаясь. Гварза от показанного кулака стиснул зубы, но тоже отодвинулся — Айзек стоял между сарматами, как стена защитного поля, и им обоим отчего-то не хотелось его трогать.

— Заткнитесь, оба, — сказал командир, недобро щурясь. — И слушайте меня. Сейчас мы с Гедимином пойдём проводить ритуал. Кенен и Вепуат будут стоять рядом и внушать уважение. Купол временно уберём. Друг на друга не смотреть! Кенен, до конца ритуала — чтоб ни звука! Все всё поняли?

Гедимин кивнул. На Гварзу ему смотреть не хотелось. «А ведь говорит исключительно дело,» — думал он, вслед за Айзеком выбираясь из бункера. «Прямо мысли без сканера читает. Но почему так бесит⁈»

…Купол растаял. На холме было тихо, только чавкал размягчённый камень. Калиг и Навкет вышли на свет, ближе