Эхо 13 Род Которого Нет. Том 1 - Арий Родович

Но не успел я это зафиксировать, как в голове — ещё один взрыв. Ещё одна волна. Ещё больше воспоминаний. Но не картинок. Не фильма. Это были отзвуки в теле. Мышечная память. Я чувствовал, как меня тренировали. Как меня гоняли. Как били и поднимали снова. Это не были тренировки для галочки. Это была подготовка к выживанию. К войне. Меня учили убивать. Эффективно. Молниеносно. Я знал, как ударить так, чтобы человек больше не встал. Я знал, как ударить даже подручным предметом — и этого бы хватило. Звучит смешно, но тело не смеётся. Оно помнит.

Теперь я чувствовал себя как Нео, впервые вышедший из эмуляции и сказавший: «Теперь я знаю карате». Разница лишь в том, что я даже не прошёл загрузку. Всё уже встроено. Просто активируется по частям. И это… пугающе. В этом теле — не только сила. В нём — навык. Опасный, как скрытый клинок.

И тут моё сознание погасло. Впервые. Я уснул. Не может быть — но, похоже, это был мой первый и единственный сон в этом состоянии. Как я узнал позже, это был момент, когда мой разум окончательно встроился в новое тело. И после этого всё изменилось.

Интерлюдия 1. Имя, которое нельзя скрыть

Я проснулся поздно. Впервые за многие годы.

Сквозь шторы пробивался солнечный свет — живой, настоящий, почти тёплый. Не тот серый утренник, что обычно встречал меня. Сегодня солнце было… добрым. Или мне просто дали выспаться. Впервые. Яков не стал будить меня, как всегда. Я знал — сегодня день обряда. День, когда Эхо может откликнуться. Или не откликнуться.

Для простолюдина это переход: либо останешься никем, либо станешь магом, вступишь в род, начнёшь обучение. Для меня — это попытка переломить шестисотлетнюю безмолвную стену. Роду с таким прошлым, с такой силой тела, не хватало лишь одного — отклика.

Мы были бойцами. Упёртыми. Умелыми. Без магии — но с волей. Шесть веков без мага — и всё ещё аристократы. Пусть на краю Империи, пусть с обветшалым гербом, но — стоим. Не сдались. Не растворились.

Наше производство делало детали. Простые. Из железа. Мы были кузнецами нового века — не с молотками, а с автоматикой. Это не было престижно. Не приносило славы. Пока другие работали с артефактами и магическими зверями, мы точили сталь. Нам хватало. До тех пор, пока всё не сгорело.

Шесть лет назад. Разлом дал больше монстров, чем обычно. Наш доход тогда был прост — убивали тварей, продавали остатки, кое-что шло на нужды рода. Разлом был слабым, не опасным. Давал травы, давал ресурсы. А в тот раз — дал прорыв.

Монстры хлынули лавиной. Пока родители пытались добраться обратно из столицы, воины удерживали оборону. Удерживали деревню. Пали. Но не сдались. Родители не успели — зато спасли жителей окрестностей. Наши люди выжили. Они — нет.

Хуже всего было не это. Хуже было — знать, что соседи, которые могли помочь, были рядом. Видели. Слушали. Ждали. Но не вмешались. Проблемы чужого рода — не их забота. Один барон минус — значит, одна земля плюс. Они пытались забрать её. Не смогли.

После этого Яков больше не покидал наш дом. Он тренировал меня. Готовил. Чтобы я не подвёл. Чтобы я был не хуже. Чтобы я был сильнее.

В двенадцать лет у меня уже открылся путь силы. Он открылся рано. Мы скрывали это. Обычно отзыв Эхо приходит в шестнадцать. Мне хватило двенадцати.

Я развивался. Быстрее сверстников. Не потому, что был одарён — потому что выбора не было. Всё, что у меня осталось, — это брат, Яков и развалины рода.

И тогда пришли соседи. С «помощью». Предложили взять в аренду наши заводы. Я был маленьким, Яков пытался остановить меня. Но я хотел быть взрослым. Хотел решать.

Я подписал. На условиях, которые были ближе к дарению, чем к сделке. Заводы — их. Копейки — нам.

Теперь у нас почти ничего не осталось. Только мы. Только этот день.

А теперь — всё в этом дне. В этом шаге. В этом отклике.

Я подошёл к зеркалу в ванной. На меня смотрел высокий, стройный, в меру симпатичный парень. Не смазливый, но тот, кого называют «с характером». Многие говорили, что я мог бы быть популярен среди принцесс и баронесс — если бы не ходил к разлому, не охотился на монстров, не пах железом и кровью.

После той сделки у нас осталась возможность восстановить часть сгоревшего посёлка. Вернуть дома подданным. Поместье уцелело — старое, но живое. Единственное, что осталось, когда род перестал получать магию. Почему — я так и не узнал. Ни в хрониках, ни в сети, ни в церковных архивах — ничего. Будто наш род просто… появился. Из ниоткуда. Без прошлого.

Я перестал забивать себе голову этим. Было слишком много другого. Деревня, подданные, дети, налоги. Мы не бедствовали. Не голодали. Жили скромно, но честно. Старые машины, старая техника. Последний транспорт купили ещё тогда, при продаже завода — не роскошь, а необходимость. Чтобы вывозить людей, перевозить туши, патрулировать границы. Иногда твари прорывались — и туша весом в четыреста килограмм не катится сама.

Я вышел из ванной и столкнулся с Сергеем. Парень, только ставший на путь силы. Недавно с нами. Найден случайно — на закупке в крупном городе. Попал под удар, выжил чудом. Мы помогли. Он остался.

— Доброе утро, ваше благородие, — тихо произнёс Сергей, выпрямившись. — Сегодня важный день. Мы все это знаем. И держим за вас кулаки.

Я кивнул, спокойно. Я знал его характер — борзый, быстрый, ещё не обточенный. Мы вытащили его из передряги, когда он вляпался с какой-то местной бандой. Боец он неплохой, но пока ещё молодой и горячий. Хотя… я сам — тоже ещё молод.

Но почему-то начал думать, как старик. Похоже, все эти годы, все эти решения и ответственность — давят на меня сильнее, чем я хочу признать. Может, и вправду стоило хоть раз ответить на приглашение на ужин. Познакомиться с какой-нибудь девушкой. Попробовать просто пожить. Почувствовать себя молодым.

А я всё решал. Всё планировал. Всё спасал. Всё взрослел.

Я чуть усмехнулся.

— Спасибо, Сергей. Я тоже знаю. И надеюсь, что всё пройдёт успешно.

— Вам спасибо, что приняли меня, и помогли тогда, — тихо добавил он.

Я заметил: в голосе его проскользнула странная нота. Не благодарность