Гамбит Курьера - Всеволод Бельц

кофе. Не горький, не кислый, без привкуса машинного масла. Правильный. Горячий. Это было настолько непривычно, что казалось самой большой фантастикой из всего, что произошло со мной за последние сутки.

Мой "Случайный попутчик" стоял на платформе, идеальный и безмолвный. Готовый лететь куда угодно. И в этом была вся проблема.

Куда?

Я мог остаться здесь. В теории. База была безопасна, автономна. Запасов провизии и энергии хватило бы на всю мою жизнь. Я мог бы провести остаток дней, изучая пустые коридоры и читая философские трактаты "Ключа". Стать хранителем мертвого музея. Умереть от старости в тишине, пока где-то там, в большом мире, "уборщики" ищут то, что я спрятал.

Я мог попытаться связаться с "уборщиками". Отдать им контейнер. Они бы, вероятно, уничтожили его. А потом, скорее всего, и меня – как нежелательного свидетеля. Санитары, знаете ли, ценят стерильность. Но даже если бы они меня отпустили, я бы до конца жизни гадал, не уничтожил ли я единственную надежду для всех, кто когда-либо жил.

И был третий путь. Самый безумный. Послушаться говорящий термос, поверить в сказку о мире без распада и полететь к "Двери".

Я сидел в капитанском кресле, вертя в руках кружку с идеальным кофе, и пытался найти подвох. В любой хорошей сделке он всегда есть, обычно – в самом низу контракта, набранный мелким шрифтом.

"Хорошо, Ключ," – набрал я на инфопаде. – "Допустим. Мир без энтропии. Без распада. Вселенная, которая не умирает. Звучит слишком хорошо. Какова цена?"

Я смотрел на экран, ожидая ответа. Я ждал чего угодно: сложных формул, туманных пророчеств. Ответ был проще и страшнее.

ЦЕНА – НЕОБРАТИМОСТЬ. ВСЕЛЕННАЯ НЕ СМОЖЕТ УМЕРЕТЬ. НИКОГДА. ДАЖЕ ЕСЛИ ЗАХОЧЕТ.

Я медленно поставил кружку. Вот он, мелкий шрифт. Не просто вечная жизнь, а приговор к вечной жизни. Для всего и для всех. Без права на апелляцию. Без кнопки "выход".

"А что это значит для нас? Для людей?" – спросил я вслух. – "Мы живем короткими отрезками. Влюбляемся, теряем, помним. Наши шрамы, наша память, даже наша мудрость – это все результат потерь. Энтропии, если хочешь. Если ты отнимешь у нас смерть, что останется от нашей человечности?"

Останется всё, кроме страха. – мгновенно ответил "Ключ". – Вы перестанете быть существами, бегущими от конца. Вы станете существами, идущими к началу. Вы будете накапливать опыт, а не скорбь. Вы не постареете. Вы просто… станете больше.

"Больше…" – я покачал головой. Это все еще звучало как рекламный слоган.

Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Кого я обманываю? Я не философ. Не спаситель мира. Я – Алекс, курьер, который задолжал за аренду этого корабля три месяца назад. Мои горизонты всегда ограничивались следующим контрактом и ближайшим приличным баром.

И вот мне предлагают решить судьбу мироздания. Право голоса, которого я никогда не просил.

Но ведь выбор есть всегда. Даже если это выбор ничего не делать. Остаться здесь. Позволить другим решать. "Уборщикам" с их стерилизующим огнем. Но пассивность – это тоже решение. Просто перекладывание ответственности.

Я открыл глаза и посмотрел на приборную панель. Рядом с хронометром была прилеплена старая, выцветшая фотография. Маленькая лодка на тихом озере на планете, названия которой я уже и не помнил. Там было спокойно. Там все было понятно. Там вещи имели начало и конец. И это было хорошо.

Может, "уборщики" правы. Может, с некоторыми дверями лучше не экспериментировать. Может, наша конечная, хрупкая, несовершенная жизнь – и есть единственная настоящая ценность.

А может, это просто страх говорит во мне. Страх перед неизвестностью.

"Лазарь," – тихо сказал я.

"Слушаю, капитан," – отозвался ИскИн.

"Ты бы что выбрал?"

Пауза. Компьютер не был рассчитан на такие вопросы. "Мои директивы основаны на логике и оценке вероятностей. Выбор между бесконечным существованием и гарантированным уничтожением аномалии не имеет логического решения, так как оба исхода меняют начальные условия задачи до неузнаваемости".

"Вот и я о том же," – усмехнулся я. – "Спасибо за помощь, Лазарь".

Я сделал последний глоток кофе. Он уже остыл. Все остывает. Все заканчивается. Таков закон.

Но что, если хотя бы один раз попробовать его нарушить? Не ради великой цели. А просто из упрямства. Из простого человеческого любопытства. Чтобы увидеть, что же там, за занавесом.

Я протянул руку к навигационной консоли. Пальцы замерли над экраном. Страх против надежды. Конец против вечности.

Мой выбор.

Я ввел координаты. Те самые, из карты "Ключа". Курс в "Темный рукав".

"Капитан, вы подтверждаете курс в сектор без навигационных данных?" – голос Лазаря был безупречно ровным.

"Подтверждаю, Лазарь," – сказал я, и мой голос не дрогнул. – "Полетели".

"Случайный попутчик" плавно поднялся с платформы. Беззвучно открылись гигантские створки дока. Наш маленький, идеально отремонтированный корабль вынырнул из тишины убежища и снова погрузился в ревущую бурю Тифона-3, устремляясь к звездам.

К последнему пункту назначения.

Глава 8. Беззвездная ночь души

Переход в "Темный рукав" не сопровождался спецэффектами. Не было ни вспышек, ни тоннелей света. Просто в один миг звезды исчезли.

Они не погасли, не удалились. Они просто закончились. Представьте, что вы смотрите на черную бархатную скатерть, щедро усыпанную бриллиантами, и вдруг видите четкую, ровную линию, за которой бархат абсолютно, первозданно чист. Эта пустота была не просто отсутствием света. Она ощущалась как активная, всепоглощающая сила. Дыра в ткани реальности.

"Лазарь, отчет," – мой голос в звенящей тишине рубки прозвучал чужеродно.

"Все системы в норме, капитан. Но… внешние датчики не фиксируют ничего. Абсолютный ноль. Ни реликтового излучения, ни тахионных следов, ни гравитационных флуктуаций. Согласно моим приборам, мы находимся в месте, которое физически не может существовать".

"Добро пожаловать домой," – пробормотал я, обращаясь к контейнеру в трюме.

Дни пути слились в один бесконечный серый сумрак. Время здесь, кажется, текло иначе. "Случайный попутчик" летел идеально. Ни одного сбоя. Ни одной тревожной лампочки. И эта безупречная работа пугала меня больше, чем все его прежние поломки. Корабль больше не был моим старым, ворчливым компаньоном. Он стал бездушным инструментом, идеальной капсулой, несущей меня через небытие.

Я пытался спать, но сон не приносил отдыха. Мне снились пустые коридоры базы на Тифоне-3, и высокие, светящиеся существа, которые распадались в пыль с выражением немого удивления на лицах.

Я часами сидел в капитанском кресле, глядя в эту непроглядную черноту. Иногда я заговаривал с "Ключом". Мысли, которые я раньше прятал за сарказмом и кофеином, теперь лезли наружу.

"Ты помнишь их?" – набрал я однажды ночью на инфопаде. – "Своих создателей. Не как концепцию. А… как они смеялись? Или о чем они спорили?"

Ответ был долгим.