1977 - Александр Скок

А теперь немного математики. В 1977 году грамм золота стоил примерно 15 рублей. Значит, на 105 тысяч я смогу приобрести… сейчас посчитаем… получается 7 килограммов золота 585-ой пробы. Впечатляет, правда? А после сдачи этого богатства в ломбард нашего времени, прибыль составит… около 28 миллионов рублей! Ладно, будем реалистами, отнимем 23 тысячи, которые я потратил на покупку советских дензнаков. Итого чистая прибыль – 27 миллионов 977 тысяч рублей! Неплохо, очень даже неплохо! Главное, чтобы все получилось, как задумано. Игра стоит свеч!

И еще один момент: я купил у одного из нумизмата черную шапку-ушанку. Сколько можно морозить уши?

Приехав на дачу, я переоделся в привычное пальто, брюки и зимние ботинки. Словно собирался не в прошлое, а на обычную зимнюю прогулку. Из сумки достал шестьдесят тысяч рублей, сложил их в обычный пакет из «Пятерочки» – не тащить же с собой дипломат, в самом деле. Получился такой увесистый сверток. Его я решил спрятать на перекладине в сарае. На всякий случай. Вдруг портал решит закрыться? Но, конечно, надеялся, что этого никогда не случится.

Телефон и наручные часы оставил на столе. Еще в прошлый раз усвоил – никаких современных устройств с собой брать нельзя. Прошлый урок я выучил на отлично. Шапку-ушанку взял в одну руку, сверток с деньгами – в другую, и, глубоко вздохнув, шагнул в портал. В неизвестность. В прошлое. В надежде на светлое будущее. Или, по крайней мере, на неплохую прибыль.

На той стороне, в прошлом, занималась заря. Небо на востоке окрасилось в бледно-розовые тона, словно кто-то разлил там разбавленную акварель. Деньги – ту часть, что была предназначена для «черного дня» – я надежно спрятал в тайнике. Оставил себе на текущие расходы пять тысяч рублей – сумма по меркам СССР очень приличная. И – двинулся в город.

Мороз стоял лютый. Все вокруг трещало, как свежий огурец, который вот-вот расколется под ножом. Снег искрился и скрипел под ногами, будто кто-то рассыпал по тротуару мелкий бисер. В воздухе висела легкая дымка, а из вентиляционных шахт на крышах домов валил теплый пар. На почти пустом автобусе – видимо, еще слишком рано – я добрался до центра. Нашел ювелирный магазин. Пришел как раз к открытию.

Это было одноэтажное здание с большими, почти во всю стену, окнами. На крыше красовались огромные, ярко-зеленые буквы: «ЮВЕЛИРНЫЙ РУБИН». С орфографией, конечно, не все гладко, но, видимо, это никого особо не волновало. Рядом с магазином стояла огромная, наряженная елка с красной звездой на верхушке. Огромное крыльцо, такое обычно бывает у Дворцов Культуры, было припорошено снегом. Поднявшись по ступеням – словно по ступеням истории – я решительно направился к двери.

Переступив порог, замер, огляделся. Все здесь дышало Советским Союзом. Аскетизм, простота, функциональность – ничего лишнего. Интерьер почти как в обычном продуктовом магазине, разве что прилавки выглядели посолиднее, на полу блестел свеженатертый паркет, а освещение было ярче – не то, что тусклые лампочки гастронома. Вдоль стен тянулись деревянные витрины, за стеклом которых поблескивали драгоценности. Под потолком висела массивная люстра с хрустальными подвесками – или что-то вроде того. Свет лился яркий, праздничный. В воздухе витал странный запах – то ли коньяком пахло, то ли свежей газетой. Или и тем, и другим одновременно. Необычное сочетание. За кассой стояла женщина в строгом темно-синем платье с белым кружевным воротничком. Светлые волосы были тщательно накручены, лицо – белое от пудры, губы –ярко накрашены красной помадой. На шее красовалось украшение – нитка белых бус.

– Доброе утро, – сказал я, снимая шапку-ушанку.

– Доброе утро, – ответила продавщица поставленным голосом, как у диктора или актрисы. Она оценила меня быстрым, профессиональным взглядом. – С наступающим вас!

Глаз у нее был наметан. Раз-два – и она уже примерно представляла, кто перед ней стоит – человек состоятельный или так, зашел погреться.

– И вас,– ответил я после небольшой паузы.

Подошел к прилавку, где лежали обручальные кольца. Женщина тут же оказалась рядом. Словно телепортировалась.

– Что-то конкретное присматриваете?

– Присматриваюсь, – уклончиво ответил я.

– Нет, это вам вряд ли подойдет, – сказала она, бросив взгляд на мое обручальное кольцо.

Ну да, заметила. Куда ж денешься.

– Вот тут у нас серьги –в виде полукругов, капель и листочков, – она переместилась к соседнему прилавку. – Цена – от тридцати рублей.

Я последовал за ней. Выбор был неплохой, но все какое-то простое, незатейливое. Не больше пары граммов золота в изделии. Если брать такое, придется делать сотни ходок. А это совсем не вариант.

Я слегка поморщился:

– Мне бы что-нибудь посолиднее…

– Посолиднее у нас – золото с драгоценными камнями, – указала на другой прилавок. – Кольца с рубином, бриллиантами…

Продавщица подошла к прилавку рядом с кассой. Я не отставал. Окинул взглядом товар. Вот здесь уже было на что посмотреть. Тонкие кольца с мелкими красными камушками, и массивные перстни с крупными, насыщенного цвета рубинами. Грамм пять золота, не меньше.

– Что за камни? – уточнил я для приличия.

– Рубин, яшма, агат, – перечислила продавщица.

– Какая проба?

– Пятьсот восемьдесят пятая.

– Сколько грамм?

– Смотря что вам нужно.

– Вон то кольцо рубином. Это же рубин? – я указал на самое массивное украшение.

– Рубин, – кивнула она. – Пятьсот восемьдесят пятая проба. Пять грамм золота.

– Почем?

– Сто рублей.

Я быстро прикинул в уме. Должно быть около семидесяти пяти. Хм…

– А что так дорого?

– Это же драгоценный камень, молодой человек, – с легким укором ответила продавщица. – У нас тут есть варианты и для студентов. Может, вам…

– Беру,– перебил я ее.

Она посмотрела на меня, словно я был последним клиентом в ее жизни. Глаза ее цеплялись за мои руки, за одежду, лицо – она искала во мне слабину, признак того, что я зря зашел сюда, что у меня нет денег на весь этот блеск под мутным стеклом. Но я не дрогнул, подался вперед и повернулся в сторону витрины:

– И еще вон то кольцо с бриллиантом, золотую цепочку, часы, и…

Слова звучали привычно, как будто я делал это уже сто раз. Но где-то в темноте