С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

Четвёрка Варинс сидела напротив нашей четвёрки заговорщиц. Все мило улыбались, ворковали и прикидывались лучшими подружками. Агате, Глицинии и Жоржине я заранее посоветовала принять экстракт пофигитума – он сводил на ноль воздействие любых других растунций, если бы сестрицы Варинс незаметно подмешали что-то в еду или напитки. Сами сестрёнки, несмотря на начинающуюся жару, пришли как одна в кружевных перчатках.

– Представляете, у нас сегодня утром из крана шёл кипяток и мы все немного обварили руки, едва начали умываться, – пожаловалась одна из виконтесс. – А я только вчера сделала потрясающий маникюр и даже показать не могу!

– Ужас! – всплакнула вторая. – Руки как у посудомойки теперь – красные и опухшие!

– И это по такой жаре, – всхлипнула третья. – У меня теперь загар неровно ляжет.

Четвертая лишь жалобно заскулила.

Умницы мои. Глициния заранее позаботилась о том, чтобы сёстрам подали особые приборы, после заклятия на которых у них бы руки плетьми висели неделю, прикоснись они к ним голой кожей. Выкрутились сестрички достойно, и не вызывая подозрений.

Глициния состроила приторно-сочувственную мордашку. Я же изобразила такую явную досаду на лице, что у Глицинии и мысли не возникло, будто это я могла её предать.

– Как вы думаете, каким будет следующее испытание? – только Жоржина Рицвель не участвовала в этих безмолвных баталиях и не обменивалась с другими красноречивыми взглядами.

– Что-то традиционное, конечно же, – нервно ответила Глициния. – Герцогиня Шальтеир ведь говорила – все испытания будут связаны с обычаями Альматы. Теми, что уходят корнями в века. Никаких новомодных веяний. И уж, конечно, это никак не будет связано с… Ой, пожалуй, попросим ещё кофе?

С растунциями. Об этом я «по секрету» рассказала и сестричкам, и Глицинии, и Жоржине. Агата и так уже знала. А как иначе? Не могла же я пускать на самотёк такое ответственное дело, как мой проигрыш в финале. Я, конечно, на старте и с места не сдвинусь, а ещё буду предусмотрительно молчать в тряпочку за сутки до испытания, но подстраховаться необходимо со всех сторон. Так что чем лучше девушки будут подготовлены к последнему этапу, тем больше у меня шансов им проиграть.

Ресторан «Перепёлка» считался лучшим в Альмате, так что появлению в нём упомянутой герцогини Шальтеир в сопровождении ещё одной благородной мейсе девушки не удивились.

– О боже, вы только посмотрите на эту шляпку! – загорелись глаза Жоржины. – Это же последний писк столичной моды! А платье! Там сейчас носят плиссированные юбки и галстуки, это так смело! Моя тётя как раз на прошлой неделе вернулась из Этернаполиса и привезла мне свежие модные журналы…

– Но кто эта прекрасная дама? – зашептались сестрички Варинс. – Боги, до чего же она стильная и утончённая! И такая красавица!

Меня местные аристократические сплетни не занимали, я сидела спиной к вошедшим и надеялась, что супруга мэра с подругами не станет вмешиваться в наш междусобойчик.

Ошиблась.

– А вот и наши благородные мейсе! – воскликнула она. – Мими́, дорогая, так вот же она, ваша достойная молодая смена! И искать не придётся!

Я застыла, заслышав это имя. А холёная рука уже прошлась по моим волосам.

– Красавицы, – подтвердил нежный ангельский голос у меня за спиной. Принадлежать он мог только женщине выдающейся красоты, что подтверждали восхищённые лица сестёр Варинс. – Виолетта, дорогая, этот голубой совершенно тебе не идет. С твоим цветом волос нужно носить исключительно зелёные оттенки, и то не всякие.

Как я и подозревала, обратка за вчерашнее прилетела на редкость поганая.

– Уна, – холодно ответила я, не оборачиваясь. – Вам, Мими, прекрасно известно, что я не люблю это имя. Так что вы забыли в нашей дыре, маменька?

Глава 28

– Моя Виолетта само очарование и непосредственность, не правда ли, мейсе? – хрустально рассмеялась Мими и укоризненно потрепала меня за ушко.

Остальные присутствующие, очарованные столичной небожительницей, издали вздох умиления. Мими умела моментально располагать к себе незнакомых людей.

Если и есть такой человек, к которому мироздание благоволило бы во всём, так это она – Милена очередная-кто-то-там-сейчас, в девичестве Райкконен. На стороне Мими, как она сама просила её называть, было всё: красота, деньги, положение, власть, богатая личная жизнь, удача. Она всегда была любимицей судьбы. Это на её старшей дочери фортуна решила отдохнуть.

Те учителя, которых она пачками выписывала для меня из столицы в Деннети, пока не вскрылся мой главный порок – неспособность слышать музыку, в первую очередь нужны были ей самой. Переехав в Этернаполис и поступив на службу во дворец, она продолжила своё образование. О, в вопросах самосовершенствования ей не было равных! Мими избавилась от северного акцента, подтянула речь, освоила аристократический этикет, выработала тонкий вкус, и в высшем свете её приняли, как родную.

И, глядя на эту ухоженную и изысканную красавицу с безупречными манерами, никто больше не осмелился бы назвать её дочерью торгаша.

Ещё бы, с такими-то деньгами. Уже в первый год пребывания во дворце она добилась того, чтобы Райкконен-старший, мой дед, получил эксклюзивное право на поставку леса для королевской флотилии. А после ещё выбила для него скромный титул.

Мими всегда просила называть её на «вы» – так, по её мнению, принято в истинно благородных семействах. И по имени – это уже из-за нежелания признавать возраст. Кому понравится, если взрослая девица называет тебя матерью, когда все убеждены, что тебе тридцать с хвостиком?

Светская жизнь для Мими всегда стояла на первом месте, так что, даже приехав без предупреждения в Альмату, она не бросилась поиски блудной дочери, а прямиком отправилась в магистрат – осчастливить мэра своим приездом. Зачем утруждаться и самой искать особняк бывшего мужа (как его там? ах, точно, самый первый, Стефен-Дари, как же Мими могла забыть!), если есть люди, всегда готовые ей помочь?

Вот и супруга мэра сразу же вызвалась позаботиться о настоящей придворной даме (какая честь для нашего глухого городка!) и отвезти её к дочери. Но не желает ли очаровательная Мими сперва выпить кофе? У нас, конечно, всё по-скромному, со столицей не сравнить, а гостья устала с дороги… Мими великодушно согласилась, а герцогиня Шальтеир, конечно же, обрадовалась возможности расспросить её о том, каково это – быть придворной дамой. Мими умела повести себя так, что любой почитал за счастье угодить ей.

Вселенское очарование Мими не действовало только на меня.

Так что к разочарованию супруги мэра и