Константин. Аландская Звезда - Иван Валерьевич Оченков

плана была реализована без каких-либо проблем. Возможно, экипажи дозорных судов слишком утомились в дневном бою, а быть может, русским в очередной раз просто повезло, но до эскадры союзников они все же добрались.

Каждому из участников этого отчаянного предприятия, от командиров до последнего матроса, непременно хотелось поразить своей миной какой-нибудь броненосец или хотя бы линейный корабль. Ведь удалось же это их предшественникам у Красной Горки и Бомарзунда?

Но как вскоре выяснилось, англичане и французы учли печальный опыт предыдущих сражений и устроили вокруг самых ценных своих единиц сплошное заграждение из рыбацких лайб, каких-то мелких посудин и даже обычных плотов, пробраться сквозь которое оказалось нетривиальной задачей.

С другой стороны, рядом с ними имелось немало пусть и не таких крупных, но все же довольно заманчивых целей, вроде паровых шлюпов и канонерских лодок, доставивших сегодняшним днем защитникам Свеаборга немало неприятностей. И командиры миноносок, не сговариваясь, пошли в атаку.

К несчастью для них, вахтенные на линейных кораблях и фрегатах не спали и довольно скоро заметили нападавших. На темневших в ночи громадах сначала послышались крики, затем выстрелы, после чего запели горны и раздался топот ног бегущих по палубам моряков. Затем открылись порты, и начали греметь пушки.

Больше всех не повезло флагманской «Стерляди». Одно из выпущенных наудачу ядер или даже картечина все же встретилась с выставленной на шесте миной и инициировала подрыв динамита. Прогремевший в опасной близости взрыв контузил добрую половину экипажа канонерки, включая Бойе. Тот, впрочем, несмотря ни на что, смог подтвердить свою репутацию и, оттолкнув от штурвала ошарашенного рулевого, развернул свой маленький корабль и повел его прочь.

Зато шедшая за ними следом знаменитая по боям кампании прошлого года «Ведьма» сумела прорваться сквозь огонь и подвести свою мину под борт британской канонерки, оказавшейся впоследствии пострадавшей в дневном бою «Руби», после чего сменивший на посту командира князя Шаховского молодой лейтенант Леня Сарычев лично замкнул контакты. В проделанную мощным взрывом в борту неудачливого корабля пробоину хлынула морская вода, и через минуту все было кончено.

К сожалению, это был единственный успех их отчаянного предприятия. Идущие концевыми «Гоголь» мичмана Дудинского и «Оса» лейтенанта Серкова не сумели прорваться сквозь плотный огонь противника и поспешили выйти из боя. Зато их заметили дозорные корабли союзников и бросились в погоню.

К сожалению, первые русские канонерки никогда не отличались хорошей скоростью. Их преимуществом были: малая осадка, неплохое вооружение и маневренность, технологичность и, конечно же, низкая цена. Собственно последние два качества и позволили нам построить их в таком количестве и весьма короткие сроки. Но вот ход…

Погнавшиеся за ними шлюпы и канонерки имели превосходство, по меньшей мере, в два узла и постепенно нагоняли бегущих. Казалось, ничто не спасет дерзких русских от возмездия, но тут в дело вступили силы прикрытия. Командиры застывших в темноте ночи «константиновок» правильно оценили ситуацию и, пропустив мимо себя отступающих товарищей, вступили в дело.

Первыми огонь открыли «Лихач» и «Щеголь», которыми командовали родные братья лейтенанты Николай и Валериан Иванчины. Согласно давней традиции, родственники часто выбирали для службы один и тот же полк или корабль. Начальство в таких случаях охотно шло навстречу пожеланиям своих офицеров, поскольку считалось, что это способствует сплоченности воинских частей. А что бы различать между собой людей с одинаковыми фамилиями, к ним прибавляли порядковые по времени получения офицерского чина номера. Поэтому старшего из них — Николая — все звали Иванчиным 1-м, а Валериан стал 2-м.

Практически одновременно выпущенные ими бомбы поразили почти догнавшую «Стерлядь» французскую двухорудийную канонерскую лодку «Ла Драгонн». То есть одна из них легла прямо перед форштевнем, зато вторая угодила прямиком в готовую к выстрелу пушку, отчего та немедленно разорвалась, покалечив разом большую часть орудийной прислуги. Вдобавок ко всему, один из осколков воспламенил оказавшиеся на палубе картузы с порохом, отчего на канонерке тут же вспыхнул пожар.

Следующим отличился «Сорванец», которым командовал лейтенант с трудно произносимой для русского человека фамилией — Клапье-де-Колонг. Отчего друзья и товарищи звали Константина просто Колонгом. Выпущенный ими 60-фунтовый снаряд поразил в борт винтовой шлюп «Пеликан», заставив его отказаться от погони и повернуть назад.

Остальные наши корабли: «Проказник» лейтенанта Сухопрудского и «Забияка» Хоменко действовали не менее удачно, отогнав своим огнем английские канонерки «Твинджер» и «Сторк». Не ожидавшие такого отпора союзники начали разворачиваться, оставив лишившегося управления «Дракона» без поддержки.

К счастью для немногих уцелевших французов, на русских кораблях было лишь по одному крупнокалиберному орудию, которое к тому же не слишком быстро заряжалось. Иначе бы «Ла Драгонн» просто расстреляли. Но когда Иванчины заметили, что вражеская канонерка не подает признаков жизни, они, не сговариваясь, подошли к нему. Убедившись, что на палубе нет никого, кроме убитых и раненых, русские моряки, недолго думая, взяли противника на буксир и утянули его на внутренний рейд. Остальные мигом сообразили, что происходит, и прикрыли их маневр огнём своих пушек и митральез.

Впоследствии этой незначительной, в сущности, стычке дадут громкое название — «Битва лейтенантов», поскольку и с той и с другой стороны кораблями командовали офицеры именно в таком чине. Братья Иванчины станут героями и получат золотое оружие с надписью «За храбрость». Колонг станет кавалером ордена святого Георгия IV класса. Тяжелораненого Бойе отметят «Владимиром» с мечами. Остальным достанется «Анна».

Не забудут и нижних чинов. На каждую принимавшую участие в деле канонерку пришлют по четыре «Знака отличия Военного ордена» и столько же «Аландских крестов», которые распределят между собой по жребию сами матросы.

Глава 17

Несмотря на то, что русские корабли давно вернулись на свою базу, экипажи союзной эскадры никак не могли успокоиться. То тут, то там то и дело раздавались крики или даже выстрелы. Чем больше вглядывались в окружавшую их темень часовые и вахтенные, тем чаще им чудились крадущиеся в ней кошмарные московитские миноноски. И лишь с рассветом стало ясно, что никаких врагов рядом нет, а потери, понесенные в ночном бою, просто ничтожны.

Ни один крупный военный корабль или броненосец не только не пострадал, но даже не был атакован. По сути, жертвами коварного нападения стали две канонерки: британская «Руби», утащенная «Ведьмой» на дно и «Ла Драгонн». (В тот момент никто не знал, что последнюю не просто потопили, а захватили в плен и выставили в порту Гельсингфорса на всеобщее обозрение). Что, разумеется, было печально, но не более того. В конце концов, русские ведь тоже наверняка получили повреждения, не так ли?

Тем не менее, союзная